— Это ты спас меня, Макс?
— Я, а ты вместо спасибо заехала мне кулаком в глаз, — буркнул
я, ставя ее на ноги. Затем, заслонив ее спиной от посторонних,
приказал: — Надевай мою тунику через голову, нечего голозадой
шастать перед людьми.
— Ой, — послышалось из-за спины, зашуршала ткань, и через пару
мгновений Сед стояла передо мной с висящей на ее плечах
туникой.
— Ты спас меня как настоящий рыцарь, и теперь просто обязан
жениться на мне, — серьезно заявила русая красавица. Несмотря на
синяк под глазом и разбитую губу выглядела она прекрасно.
— В мое время жениться обычно требовали после других действий, а
не после того, как рискуя жизнью, спасаешь глупую девчонку, —
проворчал я, делая шаги навстречу Александрову. Тот, спустившись
вниз, спешил к нам, протягивая руки к дочери.
В поселение вернулись только в сумерках, лишь когда показались
юрты-дома, узнал, что поселение называлось Эдем. У Александрова
оказалось своеобразное чувство юмора. По дороге назад отыгрался на
ученом по полной, припоминая все упреки в мой адрес про беспечность
и плохо налаженное охранение моего отряда.
— Владимир Валентинович, как так случилось, что у вас под самым
носом бродят неандертальцы, довольно многочисленный отряд, между
прочим, а вы ни сном, ни духом?
— Хири не появлялись в этих местах около пяти лет, — бубнил
профессор, стараясь не отставать от меня. Меня поражало, как он в
своем возрасте смог пробежать такое расстояние практически не
отставая от воинов. Понятно, что он бежал налегке, но человеку
восемьдесят лет.
— Тем не менее, вы совершенно не заботитесь об охране своего
периметра. У вас нет часовых, хотя налажена система оповещения. Это
непростительно, Владимир Валентинович, — меня несло, я не мог
остановиться, отрываясь за те часы позора, что пережил, когда
Александров отчитывал меня.
— Я старый больной человек гражданской профессии, мне такие
ошибки простительны. Мы не встречали здесь людей больше пяти лет,
Эдем расположен на отшибе, в стороне от охотничьих угодий дикарей.
Но ошибку свою признаю, расслабился в ощущении безопасности, —
ученый без обид воспринял мои замечания. Сед шла чуть позади нас,
моя туника болталась на ней, словно пальто на вешалке.
— Макс, у меня просьба, — Александров понизил голос, чтобы дочь
не слышала, — заберите с собой Сед. После моей смерти, а я не
вечен, ей уготована доля стать женой дикаря. Если вам она хоть
немного симпатична, мне очень хотелось бы видеть вас своим зятем и
сыном.