— Ах ты, собака, я тебя сейчас
отправлю в Поля Вечной Охоты, — мой «защитник», судя по всему,
готов был пролить кровь. Это что-то новое: до сих пор я не
встречался с критикой в свой адрес. Любое мое действие трактовалось
как аксиома, как Воля Главного Духа-Бога. Хер по-прежнему жил в
Плаже, и там паства была напичкана тезисами о моей божественности.
А Кипрус, видимо, слишком стал вольнодумным.
Обошел парус бизань-мачты, чтобы
помешать кровопролитию. Успел вовремя: оба матроса успели вскочить
и тянулись за ножами. При моем появлении на лицах обоих появилось
выражение страха. Теперь я знал, кому принадлежал голос
сомневающийся в благоволении ко мне Неба.
— Что здесь происходит, — грозно
посмотрел на них. Привлечённый моим голосом из ниоткуда появился
Бер с обнаженной катаной. Пару секунд спустя громко топая по
настилу палубы в наш круг ворвался Санчо. Лица матросов стали
грязно-серого, сомневающийся в благосклонности ко мне Неба
судорожно сглотнул:
— Прости, Макс Са, — он склонил
голову, ожидая обвинительного вердикта.
— Как тебя зовут? — Матрос на мой
вопрос выдохнул, понимая, что имя не спрашивают у того, кого
собираются казнить.
— Лац, Макс Са.
— Лац, еще раз услышу недоверие к
воле Главного Духа-Бога, выброшу тебя в море. Ты понял?
— Понял Макс Са, — провинившийся
бухнулся на колени. Не обращая больше на него внимания, продолжил
свой путь в каюту, махнув рукой Беру и Санчо, чтобы не
напрягались.
Сед спала: улучив свободную минутку,
она мгновенно засыпала. Искренне завидовал такой способности, мне
приходилось полчаса ворочаться, прежде чем Морфей принимал в свои
объятия. Без скрипа притворил дверь каюты и снова поднялся на
палубу: за пару минут, что спускался вниз, весь экипаж уже был в
курсе разговора матросов. При моем появлении люди отводили глаза,
словно боялись, что настанет их очередь предстать перед судом
Великого Духа.
«Боятся», — мелькнула мысль. Стало
неприятно, что после стольких лет совместной жизни и приключений,
страх — единственное чувство, что вызываю у своих людей. В этот
момент, «Стрела» заложила такой крутой поворот, что я чуть не
вылетел за борт. Чертыхнувшись, начал пробираться на корму в
поисках Тиландера. Американец тоже спал, привалившись к борту.
Рулевой потянулся к нему, чтобы разбудить, но остановился по моему
жесту.