— Урр, дай руку, — повторил, теряя
терпение. Мальчик замотал головой, отказываясь подняться. Мимо
мелькнула тень, Мал спрыгнул в могилу и, оторвав Урра от матери,
коротким ударом в челюсть вырубил. Я подхватил сына, протянутого
Малом, и передал Нел, которая унесла мальчика в дом. Подтянувшись,
без посторонней помощи Мал выбрался из могилы:
— Отец, прости его слабость, он еще
совсем маленький.
— Засыпайте, — повторно дал я
отмашку, чувствуя, что еще минута, и сам начну плакать. Засыпали и
соорудили могильный холмик: оставалось надгробие. Его поручу
Тиландеру, как он доплывет до Кипруса. На плечи давила усталость,
словно в одиночку разгрузил несколько барж. Люди молча расходились,
посмелее подходили и бормотали слова, какая Миа была хорошая.
Большинство ограничивались сочувственными взглядами и спешили уйти
подальше, чтобы не попадаться лишний раз на глаза.
— Мал, позвал я сына, — я хочу, чтобы
ты к Нел и Сед относился как к своей матери. Ты меня понял?
— Понял, отец, — коротко ответил сын,
не удивившись появлению новой жены. А вот Сед чувствовала себя не в
своей тарелке: ее появление в Кипрусе совпало со смертью Мии, есть
от чего нервничать.
Урр уже пришел в себя и сидел,
уставившись в одну точку. Только когда позвал в третий раз, сын
услышал меня. Гримаса исказила его лицо, но я успел остановить
плач:
— Урр, Миа тебя назвала так, потому
что ты сильный. А сильные не плачут. Все, хватит, сынок. Жить нужно
дальше, слезами горю не поможешь. Урр сдержался и прошептал:
— Я скучаю по ней.
— Я тоже, сынок, но ты видишь, что я
не плачу. И Мал не плачет, значит и ты не должен. Мужчины живут
дальше, спрятав свою боль глубоко внутри.
— Папа, а ты глубоко спрятал свою
боль? — Урр ждал ответа.
— Да, сынок, глубоко. Но это не
значит, что я не скучаю по ней и не буду плакать в душе.
— А можно я тоже буду плакать в душе?
— почти плача спросил Урр.
— Можно, Урр, можно. Мать всего одна,
и никто ее не заменит. Можешь плакать открыто, когда тебя никто не
видит.
— Спасибо, папа, никто больше не
увидит, как я плачу, — твердо пообещал сын. На мгновение в его
взгляде мелькнула тень Мии, именно с таким выражением она проявляла
свое недовольство и строптивость.
«Ты не умерла, Миа, пока живы твои
сыновья, спасибо тебе, глядя на них, всегда буду видеть тебя. В
моем сердце ты навсегда»!