На шестой день после нашего
возвращения в Кипрус Тиландер доложил, что отремонтированная и
спущенная на воду «Стрела» не дает течи. Я доделывал печь для бани,
строительство школы тоже подходило к концу: сделав крышу, рабочие
готовили глину.
— Ночью попаримся, а с утра в путь, к
Алоли, заждалась меня египтянка, — впервые с момента возвращения на
душе стало легко, и я рассмеялся. Американец улыбнулся, выражая
готовность париться. Еще в Плаже ему очень понравилась русская
банька, единственно, чего он не мог понять, как можно пить, побывав
в таком пекле.
— Пить не будем? — робко
поинтересовался Тиландер, старательно избегая моего взгляда.
— Конечно будем, что за банька без
выпивки, — на полном серьезе ответил ему, наблюдая, как
вытягивается огорчённое лицо американца.
— Ондон стоит с тех пор, как
появились первые посланники Ра, почему нам надо переселяться в
другое место? — недоумевала Алолихеп, наблюдая, как я поглощаю
пищу. Часть охраны из спецназа Бера приветствовали меня так горячо,
что у меня закрались смутные подозрения, не ущемляют ли моих людей.
На самом деле, люди просто соскучились по родным лицам и родному
краю. Зная это, со мной на «Стреле» приплыла их смена, пятнадцать
человек, им стоило нести службу в Ондоне год.
— Все изменилось, Алоли, — я оторвал
приличный кусок мяса с птичьей ляжки, напоминавшей ляжку-индюка
бодибилдера , — вкусная птица, как называется?
— Это «бад», они водятся дальше к
солнцу, ростом выше человека и бегают очень быстро, — жена взяла с
блюда крыло размером с мой локоть, — попробуй, здесь мясо вкуснее.
«Страус», — проанализировал мой мозг, радуясь, что на столе не гриф
и не другой стервятник.
— Так вот, Алоли, Ондон основали
посланники Ра, не спорю. Кому как не мне это знать, ведь, по сути,
это были мои посланники. Но ситуация изменилась, со стороны солнца
придут тысячи и тысячи черных как ночь людей. Они будут идти день,
месяц, годы. Наши дети умрут, умрут их дети, а черные все будут
идти, пока, наконец, не уничтожат все на своем пути. «Откуда я это
знаю», —спросил, заметив сомнения на лице Алолихеп.
— Не забывай, кто я, и какие тайны
мне открыты. Как поем, собери мне служителей Ра, хочу с ними
потолковать.
Алолихеп пересекла широкий зал и
вышла, чтобы отдать распоряжение. Вернулась через минуту с моим
сыном Максхепом, которому исполнилось четыре.