— Папа, — мальчуган подбежал ко мне и
вскарабкался на колени, мешая обедать. Пришлось всучить ему
солидный кусок крыла страуса. Но мальчик упорно не хотел еды,
теребя меня за бороду и залезая пальцами в рот. Все это
сопровождалось заразительным смехом, к которому присоединилась
Алолихеп, когда Максхеп удачно поймал пальцем мою ноздрю.
— Все, Максхеп, хватит, дай мне
нормально поесть, — ссадил малыша с колен. Обиженный сын подбежал к
матери и зарылся в складках ее туники, сопя и начиная реветь.
— Алолихеп, ты мне девочку родила или
мальчика? — грозно посмотрел на жену, побледневшую от моего
взгляда.
— Он еще маленький, — робко
запротестовала жена, выгораживая плачущего сына.
— Ему четыре года, в его возрасте Мал
ножом бил своих обидчиков, а этот нюни распустил. Неудивительно,
что ваша цивилизация в моем мире пала, слишком изнеженные мальчики
рождались. Если еще раз увижу, что он плачет, отвечать будешь ты! —
отодвинул стул и встал: аппетит напрочь пропал после сцены плача
сына.
— Где служители Ра?
— Я послала за ними, они ждут в Зале
Приемов, — Алолихеп явно расстроилась.
— Алоли, я люблю тебя и нашего сына.
Но пойми, ему скоро управлять этим большим городом, какой из него
правитель выйдет, если он все время будет плакать и прятаться за
тунику матери? Орел рождается орлом, а не становится им.
— Я понимаю, Макс Са Ра, — египтянка
называла меня с обязательной приставкой «Ра». — Он больше не будет
плакать и станет достойным своего отца, — уверенно закончила она
фразу.
— Пошли, я хочу, чтобы ты
присутствовала при разговоре с жрецами.
Служители Ра или, как я часто
именовал, жрецы, стоя ожидали в Зале Приемов, где стояло Священное
Ложе Ондона, оказавшееся обычным плетеным креслом-качалкой,
вероятно, привезенное из английских владений Азии, оно попало на
борт парусника «Аталанта» и спустя почти полтора столетия мирно
стояло во дворце другой Вселенной.
— Приветствуем тебя, Ра, —
поклонились и замерли в этой позе жрецы, лишь только я вошел в
Залу.
— Встаньте, у нас серьезный разговор,
— обойдя жрецов, уселся в кресло-качалку, которое скрипнуло под
моей тяжестью и привычно закачалось. Больше стульев в Зале Приемов
нет: видимо, прежние правители Ондона специально заставляли
посетителей стоять, подчеркивая их незначительность.
— Алоли, пусть принесут несколько
стульев, негоже моим служителям стоять, — я специально подчеркнул
слово «моим», заставив жрецов еще раз поклониться. Выждав паузу,
пока несли табуреты, стоявшие в приемной, начал: