- Раз! С драки сбежал, как последняя
баба! Два! Занесло непонятно куда! Три! Попал в теле самого
последнего доходяги! – с каждым счетом бывший пилот звездного
штурмовика, а сейчас отпрыск какого-то захудалого дворянского рода,
вколачивал свои кулаки в середину груши. – Четыре! Ни хрена не знаю
об этом чертовом месте!
Из треснувшей кожи на костяшках
кулаков сочилась кровь. Ноздри с громким шумом втягивали воздух.
Грудь ходила ходуном. От усталости тряслись ноги и руки. Кажется,
ударь еще пару раз хуком и замертво свалишься на пол. Бывший хозяин
этого тела, похоже, не столько пренебрегал физкультурой, сколько
бегал от нее, как черт от ладана.
- Б…ь, доходяга… Чуть с грушей
поработал и едва душу Богу не отдал…, - задыхаясь, бормотал
Алексей. – Поди ничего тяжелее ложки и не поднимал… Я… тебе, твою
мать,… физуху-то подтяну… Будешь у меня, как огурчик... Зеленый,
мать твою, и в пупырышках. Черт, тяжело-то как… Сдохну сейчас,
походу... Кхе, кхе, кхе...
С этими словами парнишка свалился на
пол и, прислонившись спиной к стене, бездумно уставился в потолок.
Напряжение последних дней вроде понемногу начало отпускать.
Душившие его эмоции, от которых хотелось выть и лезть на стенку, на
какое-то время смыло усталостью. В голове поселилась приятная
пустота. Только надолго ли?
А в первые часы и дни, когда он
только очнулся в новом теле, все было совсем плохо. Воспоминания о
заживо сгоравших в отсеках товарищах, дикие крики
пилотов-камикадзе, едва с ума его не сводили. Алексей рычал от
бессилия и внутренней боли, грыз ладонь, чтобы не орать со всей
дури. Мысль о предательстве пожирала его изнутри. Я бросил всех,
метрономом стучало у него в голове. Все курсанты-пилоты его потока
- ...Элька, курносая девчонка со смешными ямочками на щеках, Крис,
фанатик всего стреляющего и взрывающегося, вечно прикалывавшийся
над всеми Арчи, и остальные - сгорели в мясорубке последней битвы с
чужими, а он оказался здесь, в безопасности, сытости и спокойствии.
Это даже хуже, чем предательство, которое хоть чем-то оправдать
можно. А он?! Получается, спрятался за батину спину с большими
звездами на погонах. Так ведь? Смирился, согласился с ним. И что с
того, что отец заблокировал управление штурмовиком?! Он ведь даже
не попытался ничего сделать! Выходит, за жизнь свою испугался.
Струсил. Поджилки затряслись, руки ватными стали и пот
пробил...