- Извини, сынок. Я не мог поступить
иначе… Мама просила тебя защитить. Прости, если сможешь.
Прости.
Прощение у сына Карпов просил совсем
не за то, что увел его с поля боя. Совсем нет! Это был его долг,
как отца, попытаться спасти свою кровь. Извинялся он за свою ложь…
Не было никакого путешествия в прошлое. Не было никакого второго
шанса. Ничего этого просто физически не могло быть. В том подземном
комплексе, в который он отправил своего сына, находилась установка
пространственного прокола, одна из засекреченных разработок ученых
космического флота, после начала войны ставшая никому не нужной.
Машина требовала гигантских энергетических ресурсов, не давая
никакой ощутимой отдачи. Кому во время войны на выживание
человечества было интересно другое измерение?! Крошечный портал, с
непредсказуемым результатом активации?! Естественно, проект был
сразу же заморожен.
- У тебя все обязательно получится…
Слышишь меня? У тебя все обязательно получится…
Все, враг подошел на расстояние
первого выстрела. Черное пространство вокруг земных кораблей
осветилось многочисленными вспышками, яркими лучами и
энергетическими разрядами.
Как он и думал, у них не было
никакого шанса. Сгустки плазмы, выпускаемые орудиями пришельцев,
прожигали броню земных крейсеров и фрегатов, словно та была из
бумаги. Боевые корабли разрезало на части, превращая эту часть
космического пространства в чудовищный бульон с клецками из людей и
металлического мусора. Долго не протянул и флагман земного флота,
непрерывными волнами отстреливавший свои ракеты в сторону врага.
Бесполезным оказалось оружие, на которое земные стратеги делали
свои главные ставки в войне.Ракеты просто не успевали долетать, как
благополучно сгорали в стене плазмы. Чужие слишком эффективно умели
с ним бороться. Хоть какой-то вред пришельцам нанесли лишь
штурмовики, подобно отчаянным птичкам, бросавшимся в
самоубийственные атаки на гигантские корабли чужих. Быстро
отстреляв боезапас, пилоты тут же шли на таран, надеясь хоть
кого-то забрать с собой.
Лишь один штурмовик летел прочь от
сражения, унося в своем чреве бьющегося в истерике пилота. Тот
колотил по отключившейся консоли, рвал штурвал, но не слушавшая его
машина, по-прежнему, летела к Земле. Из всего заблокированного
оборудования только рация пилота оставалась рабочей, транслируя
весь ужас погибающего флота.