- Ни хр... тут девки пляшут, если
снизу посмотреть. Ахмед! Мухой за всеми наибами! Пусть тащат свои
задницы в мой шатер! Бегом! Бегом! - заорал Ринат на опешившего
порученца, который явно не ожидал такой реакции. - Дети гор, вашу
м... Воевать они, значит, хотят, а все остальное побоку...
Встревоженные наибы, бывшие
одновременно и гражданскими руководителями крупных селений и
воеводами ополчений из них, прибежали довольно быстро. Судя по
взмыленному виду и красным лицам некоторых, кое-кто, видимо,
подумал, что на них или напали или еще собираются напасть.
Собравшиеся обступили Рината с недоуменными лицами. Объяснений
ждали. И тот их не разочаровал.
«Вставил пистон» просто грандиозных
размеров, конечно фигурально выражаясь. Другими словами вряд ли
можно было проиллюстрировать тот накал эмоций, что ощущался в тот
момент в шатре. Давай волю свою гневу, Ринат высказал им все, что
думал о дисциплине в отрядах мюридов.
-... Как же вы смеете называться
мюридами?! Куда вам исполнять волю Господа нашего, если вы не
слушаете наказов своего наставника и шейха?! Мюрид — это терпеливый
путник, который на пути к Аллаху тщательно, не выказывая нетерпения
и гордости, исполняет все предписания. Вы же, б...ь, анархисты! -
значение вырвавшегося у него в запале слова они вряд ли поняли,
однако общий негативный посыл определенно дошел до каждого. -
Почему в лагере перед выступлением такой бардак?! Почему не
разобрались с распределением продуктов? Снова каждый питается, как
может и где может? Почему нет дозорных? Нас же тут всех с голыми
задницами схватят! Ночью ворвутся в лагерь и вырежут всех, как кур!
Что, словно было решить с очередностью караулов?!
Он, конечно, еще распылялся и дальше.
Громко, ярко и образно. Только одними воплями и наскоками всех
проблем было не решить. Здесь требовалась постоянная и неустанная
работа по каждому из направлений: боевая и физическая подготовка,
организация передвижения отрядом, обустройство лагеря и караульной
службы.
Всеми этими вопроса, поток которых не
уменьшался, а становился лишь больше, приходилось заниматься с утра
и до самой глубокой ночи. Иногда ему начинало казаться, что ворох
проблем вот-вот погребет его под собой, раздавит вместе с папахой,
черкеской, шашкой и ружьем.
Ближе к дате выступления Ринат начал
осознавать, что приготовиться, как следует, ему все равно не
удастся. Собираемое войско, несмотря на уйму потраченных сил и
вложенных ресурсов, все еще напоминало даже не ополчение, а
разношерстное сборище охотников и крестьян. Вооружен был, кто во
что горазд: одно ружье на троих-двоих, одна более или менее
современная винтовка русского или английского образца на десятерых.
Не все были конными. У некоторых было плохо с одеждой. Про защиту —
панцири, кольчуги, наручи, даже говорить было нечего.