Время, просто катастрофически не
хватало на то, чтобы привести его войско в более или менее
приемлемый вид. Приходилось, идти на Джавада с тем, что имелось.
Медлить дальше было не просто опасно, а смерти подобно. Если верить
стекавшимся к нему со всего Кавказа слухам, то враг с каждым днем
становился все сильнее и сильнее. Рассказывали, что южные селения
начинают признавать его, а не Шамиля, имамом всего Кавказа. Еще
хуже тревожнее были известия о том, что Джаваду удалось
договориться с османами и, кажется, с англичанами о поставках
оружия и пороха. Последнее, в случае истинности, могло в корне
поменять всю ситуацию. Поэтому нужно было спешить...
-...Выступаем завтра, братья, - на
вечерней трапезе озвучил Ринат и едва не оглох от поднявшейся волны
громких приветственных криков.
Кричали мужчины, старики, подростки и
даже дети. В общий гул голосов вплетались гортанные выкрики, угрозы
своим врагам, похвальбы своей храбростью. И только где-то на самых
задворках еле слышалось тихое скуление женщин, словно чувствовавших
смерть и раны своих близких.
Ринат огладил бороду и покачал
головой, обводя взглядом не утихавших людей. Что тут было сказать?
Это была их стихия — первобытная, жестокая, по своему красивая и
справедливая. Здесь царствовало право сильнейшего и храбрейшего
веками и тысячелетиями с тех пор, как древний человек в этих местах
смог убить пещерного медведя. По другому дети гор просто не могли,
не умели и, наверное, не хотели. Многие из них просто жили войной,
которая была и источником пленников, денег, дорогого оружия и,
главное, славы. И как они могли не радоваться новому походу? Ведь
теперь нищие станут богачами, холостые обретут красивых и ласковых
дев, безоружные раздобудут себе дорогие ружья и шашки.
Странствующие ашуги (певцы и сказители легенд) сложат об их
подвигах песни и будут петь их в разных селениях. Раз можно было
этому не радоваться?
На утро, когда Ринат во главе своих
ближников выехал из-за стен аула, его взгляду открылось волнующее
сердце каждого мужчины зрелище. На широкой равнине, зеленое
пространство которой было зажато между горными пиками, собрались в
полной боевой готовности сотни и сотни воинов. В полном молчании,
угрюмые, сверкая взглядами из под косматых шапок, они ловили
взглядом каждое движение своего имама, который вскоре поведет их в
бой.