Хозяин вытащил из чулана ворох одежды и армейские сапоги:
- Примерь-ка, сын у меня поболее тебя будет, но зато одежда
будет просторная.
Совершенно расстроенный Герасим надел одежду сына и согласился,
что тот покрупнее его.
- Завтра ладим обоз в Читу и тебя подбросим. Город большой —
работу найдешь, а весной давай ко мне, вся работа знакомая.
«Хрен к тебе вернусь, кулак чертов!», - выругался про себя Гера,
но вслух не стал — завтра еще ехать. Весь вечер он костерил
предыдущего владельца тела за супернаивность, да что с дурачка
возьмешь.
Уже темнело, когда в сенник тихо зашла Мария Лукьяновна и
протянула Герасиму тряпичный кошелек:
- Прости моего скрягу, что обидел сироту. Тут тебе на первое
время, чтобы не было соблазна воровать.
-4-
«Значит, Чита! Интересно, вот куда занесла меня фантазия этого
Айболита. А ведь я всю жизнь прожил в европейской части и дальше
Урала не заезжал. Как же я могу представить город, в котором
никогда не был? Опять нестыковка и очень подозрительная! Я этого
Борьку разделаю, как в свое деревенское детство его
тезку-поросенка! Дай только добраться. Самое смешное, что я
чувствую себя полностью излечившимся: никаких неврозов, панических
атак, тяжелых воспоминаний - можно спокойно возвращаться назад. Вот
только время здесь идет нисколько не быстрее, чем в реальности.
Опять нестыковка? Надо срочно узнать, какой год идет в этой
квазиреальности», - пытался понять свою ситуацию Герасим, восседая
на мешках с зерном задом наперед, как и положено дурачку из русской
народной сказки. Дорога не заняла много времени и еще до обеда
заехали в город.
Чита не показалась избалованному пришельцу из будущего большим
городом, но довольно уютным с достаточным количеством больших
каменных зданий и грязных, разбитых телегами дорог. Там же он добыл
местную газеты и поразился дате: 20 октября 1902 года. От изумления
Герасим присел на скамейку и долго гипнотизировал газету, смутно
надеясь, что дата изменится. Он даже перекрестил газету на всякий
случай, но, увы.
Даже в этом виртуальном мире хотелось есть и чувствовался холод.
Герасим пересчитал деньги в кошельке: чуть больше трех рублей.
- Много это или мало, даже не знаю, - привычно почесал он в
голове и побрел к ближайшему магазину.
После того, как ему продали огромную булку хлеба всего за восемь
копеек, оптимизм начал возвращаться. Хотя на улице было весьма
прохладно, Герасим этого не чувствовал, так как почти всю одежду
надел на себя.