– Как там обстановка? – кивнул Дима туда, где, по его мнению,
проходила линия фронта.
– Да нормальная там обстановка, – улыбнулся танкист от уха до
уха, – взяли мы Ахтыбах!
– Аламейцы отступают?
– Отступают? – хохотнул Йоксверт. – Драпают они! Ваши с воздуха
им пару тонн подарочков на укрепленные огневые точки вывалили, ну и
мы добавили от души. Остальное пехота доделала. Теперь самое
главное – наступление развивать, не останавливаться, и мы их до
самого Белого Кряжа погоним. А с севера нам Онелли поможет.
Танк снова остановился, раздалось несколько отрывистых команд,
потом громыхнуло так, что у Димы зазвенело в ушах, а от пороховой
гари запершило в горле. Судя по всему, внутри этой стальной коробки
на гусеницах не было предусмотрено ни вентиляции, ни звукоизоляции.
Опять прозвучали короткие команды – из-за шума дизеля не разобрать
ни слова, – и вновь грохот, словно кто-то наотмашь ударил молотом
по стальному листу. Закончив возиться с повязкой, Макс,
пригнувшись, прошел немного вперед, то и дело перешагивая через
какие-то сварные ящики, схватился за деревянные ручки, выступающие
по бокам торчащей прямо посреди отсека вертикальной трубы, толкнул
ее вверх. В нижней части трубы обнаружились обрамленные кожаной
манжетой окуляры. Макс приник к ним и принялся медленно вращать
трубку вокруг своей оси, поворачиваясь всем корпусом следом. Надо
же, перископ! На танке!
– Потому что сквозь смотровые лючки не видно ни хрена, – словно
прочитав его мысли, пояснил Макс, перекрикивая лязг и грохот, – к
тому же в бою они бронекрышками закрыты, так положено, а то нам
через смотровые щели уже пару раз гранаты внутрь закидывали…
Макс замер на мгновение, чуть повернул перископ в обратном
направлении.
– Удаление полтысячи двадцать маркий на три часа, два оборота
вправо, осколочным, средний заряд! – это он уже артиллеристу.
Дима приподнялся на локте, чтобы лучше видеть происходящее.
Артиллерист дважды крутанул небольшой металлический штурвал,
поворачивая башню, затем открыл затвор орудия, вытащил из стеллажа
снаряд, воткнул его в ствол, запихнул туда же два цилиндрических
матерчатых картуза с порохом и с лязгом закрыл затвор. Дернул за
какую-то ручку, и орудие ухнуло, обдав экипаж волной горячего
воздуха.
– Перелет, – констатировал, не отрываясь от перископа, Йоксверт,
– орудие на три щелчка ниже! Заряжай!