– Думаю, да.
– Давай подсажу. Ваши во-он там, палатки видишь? Тут недалеко
совсем.
Дима посмотрел в указанном направлении: действительно недалеко.
В этой плоской, как блин, степи все недалеко или кажется таковым.
Минут за двадцать дойдет, наверное.
– Спасибо, Макс, – махнул он рукой на прощание.
– Ага, и тебе удачи, летун.
* * *
Идти оказалось чуть труднее, чем он рассчитывал сначала, но
все-таки возможно: наступать на раненую ногу было довольно-таки
больно, поэтому Дима старался перемещать большую часть своего веса
на здоровую стопу, из-за чего он заметно охромел. Бескрайняя,
изрытая воронками равнина представляла собой после недавнего боя
поистине апокалиптическую картину: над землей стелился дым от
тлеющей земли, усыпанной телами погибших солдат, напоминавшими со
стороны брошенные кем-то в беспорядке бесформенные кули. Небольшие
группы бойцов из санитарной роты с брезентовыми носилками собирали
раненых, те, что могли идти самостоятельно, ковыляли прочь,
опираясь на плечи уцелевших воинов. Потом настанет время похоронных
бригад – они соберут павших, и аламейские степи украсятся новыми
рядами одинаковых пирамидок-надгробий с именами оставшихся здесь
навсегда солдат.
– Митто! – Фанк, как всегда, был улыбчив и дружелюбен. – Живой!
Мы уж думали, ты того… Эрик сказал, что тебя над самым городом
сбили.
– Живой, – подтвердил Дима, – зацепило меня немного. Танкисты
помогли.
– Танкисты – они свои ребята! – с готовностью подтвердил Фанк, и
Дима вспомнил старую шутку о том, что танки – это души погибших в
бою вертолетов. – Выходит, мы две машины потеряли, одну в первом
вылете, твою, и еще одну – во втором…
– Кто? – спросил Дима, почувствовав, как у него пересохло в
горле.
– Лоттер.
– Живой?
Фанк молча покачал головой.
– Они с малой дистанции прицельно в кабину стреляли. Потом
пробили баллон, аэроплан загорелся, так что…
Фанк вздохнул и продолжил:
– Скорей бы уж «Шпангели» на фронт поставили, что ли. На этом… –
он мотнул головой куда-то за спину, подразумевая, вероятно,
последний оставшийся в строю «Хорнер», – на этом воевать дальше
совсем невозможно. У аламейцев отличные машины, их в Лорее строили
и проектировали, а тамошние ученые лучшие на континенте. Гоняться
за ними на наших табуретках, сам заешь…
– Знаю, – подтвердил Дима, – я потому уже решил рапорт на
переучивание написать.