– Дальше сами дойдете, – махнул рукой водитель, – а мне
разворачиваться надо. Удачи вам, парни! Не посрамите страну в
небе!
– И тебе не болеть, – бросил в ответ Алекс, спрыгивая на землю и
растирая ладонью затекшую поясницу. Следом, осторожно наступая на
больную ногу, спустился Дима.
– Надо же, потолок! Хрустальный! Кому рассказать – не поверят! –
вполголоса пробормотал парень, покачал головой и, с грохотом
воткнув передачу, укатил, обдав стоящих на обочине летунов облаком
едкого дыма.
Городок выглядел по-провинциальному мило. Облицованные камнем
дома застенчиво прятались в тени густого кустарника, живой
изгородью обрамлявшего дорогу, по краям которой высились склоны
почти в рост человека. Сами склоны местами тоже оказались вымощены
природным камнем, а чтобы дождевая вода не подмывала дорожное
полотно, по обочинам строители предусмотрели неглубокие дренажные
канавы. За поворотом обнаружилась продуктовая лавка: двери
гостеприимно распахнуты, продавцов не видно, только на прилавке,
рядом с аккуратно выложенными горкой овощами, румяной выпечкой и
расставленными в ряд банками с молоком, стоит ящик, где покупатель
может оставить деньги в счет оплаты. Дополняет идиллическую картину
домик с резным деревянным крыльцом: судя по надписи на табличке,
здесь размещалась местная почтовая служба и отдел полиции.
– Вейзель, Вейзель, альс берунде, – фальшиво напел на сурганском
Алекс. – Вейзель, родина моя! Пойдем, камрад Шпитцен, нас ждут
великие дела.
Дорогу спросить было не у кого, потому Дима и Алекс прошли
городок практически до самого центра, где обнаружились признаки
самой настоящей цивилизации – несколько кафе, гостиница, церковь и
даже пожарная станция. Дома здесь были уже совсем городские,
преимущественно двухэтажные, но возле каждого имелся небольшой
палисадник или обозначенный низкой оградкой цветник. Немолодой
кабатчик, меланхолично протиравший полотенцем пивные кружки,
все-таки подсказал им верное направление: пришлось вернуться
немного назад, свернуть в едва заметный переулок и дойти до самого
его конца. Там путешественники наконец уперлись в массивные
железные ворота, над которыми гордо красовались вырезанные из стали
буквы, образующие сурганскую надпись «Хорнер Инженербюро».
На стук в ворота отозвался дежуривший у входа рядовой с красной
повязкой на рукаве. Тщательно проверил у Димы и Алекса документы,
велел им ждать, вернулся в свою деревянную будку и принялся куда-то
звонить, накручивая ручку большого, похожего на патефон квадратного
телефонного аппарата с тяжелой эбонитовой трубкой. Посовещавшись,
жестом показал вновь прибывшим: проходите!