— Мы путешествуем через них, барон, — ответил Сир Ян,
улыбнувшись оттого, что больше не нуждается в моих услугах
переводчика, отчего у меня в голове настойчиво зазвучало: «ну и
пожалуйста… Очень, блин, надо». — Мы встали лагерем в овраге, а
после столкнулись с отрядом Жайрона.
— Вот как, — усмехнулся он. — И что же делает человек из рода
Гранд вместе с странствующим Рыцарем? Не надо на меня так смотреть,
— глаза этого барона так и лучились хитростью. — Я бывал в
Фловерруме и видел пару раз, мельком, Грандов. Белые волосы в столь
юном возрасте. А ваши эти алые глаза… Представься.
Сир Ян посмотрел на меня. А я тяжко вздохнул… Грёбанная
выделяющаяся внешность!
— Меня зовут Люцион Гранд, — представился я. — Сын Его Светлости
Аллиона II Гранда, Герцога Грандира, владыки Грандхолла.
— Хммм. Далеко ты от дома забрался, Люцион Гранд, — задумчиво
потёр бороду Барон. — Как я уже говорил вам обоим, я готов
заплатить вам двадцать денье за тот факт, что вы помогли мне
покарать преступников. Принесите!
Он взмахнул рукой и слуга поднёс нам обычный кошель… Вот только.
Я взял кошель и с удивлением уставился на барона.
— Ах да… — кошель был пуст и я передал его Сиру Яну.
— Вы нарушаете своё слово? — резко спросил Сир Ян, изучив
пустоту и пыль.
— Не нарушаю, — покачал головой барон. — И вам не рекомендую.
Просто я положил награду в двадцать денье за Жайрона. Однако я тут
случайно узнал чем вы занимались в лесу перед тем, как убили
Жайрона. Зер, — позвал он слугу, — зачитай.
— Приказ барона Жарда де Ке от семнадцатого числа, девятого
месяца. «Повелеваю запретить охоту в лесных угодьях на всякую
живность на время седмицы».
Постойте… Семнадцатое число… Насколько я правильно помню…
Сегодня? Он издал этот указ прямо сегодня утром.
— Штраф — двадцать денье, или соизмеримые работы на пашне…
Подпись, барон Жард де Ке.
Ублюдок… Сир Ян имел вид, будто сейчас ему только что в лицо
выплеснули ведро помоев.
— Вы убили разбойника, за что я дал вам двадцать денье, но вы
занимались уничтожением живности в лесу, за что я заберу у вас
двадцать денье…
Для средневековья у этого старика слишком уж хитрый разум.
— Ха-ха-ха-ха-ха, — мерзко засмеялся он. — Видал, сын? —
обратился он к стоящему, слева от его кресла мужчине, на вид лет
тридцати. — Вот как надо обращаться со всеми. Никому не отдавай
ничего просто так.