Девочка улыбнулась,
разметались в стороны золотистые локоны. Видение прильнуло к
перчатке, будто довольная кошка. Губы иномирца тронула улыбка,
полная тепла и участия.
Так отец мог бы
улыбаться при виде любимой дочери. Безымянная замерла, наблюдая,
как черные когти осторожно коснулись полупрозрачного
плеча.
– Хильгладэ была
прекрасна, – девочка смущенно пихнула иномирца в бок, но тот лишь
улыбнулся шире, – не было девушки красивее ни в стигае Ильды, ни в
любом другом, но мать такой красоты не ценила. Она не смогла
привить дочери любовь к оружию или тягу к насилию. Ничего из того,
что было ее пламенной страстью. А вот сынишка не подкачал! Стал
капитаном личной стражи Ильды. Вот только был в мальчишке
изъян.
– Какой? – Безымянная
протянула к видению дрожащие пальцы и нерешительно коснулась.
Девочка перехватила руку и юркнула под локоть, обвилась вокруг
талии, стиснула в объятиях. Все тело пробрала крупная дрожь, когда
существо завибрировало, почти замурлыкало.
– Он отчаянно, до
беспамятства, желал собственную сестру. И, как истинный сын Ильды,
взял то, что желал. Ведь если ты почти бог…
– И вышел сухим из воды?
Неужели Ильда ничего не сделала?!
Ш’янт посмотрел на нее с
сочувствием.
– Любимый сын, малявка.
Она бы простила все, что угодно. Он – воин. Ее гордость. А
Хильгладэ красива, но…бесполезна. Ильда не заключала союзов, ей не
нужны были связи с другими стигаями. Хильгладэ бы так и осталась
фарфоровой статуэткой в пыльном шкафу. Обреченная на медленное
увядание в ледяном дворце.
– И что же
дальше?
– Девчонка сбежала. Она
была сообразительна. Кто‑то даже обучил ее паре магических фокусов.
Правда, не потрудился объяснить, как правильно пользоваться
вратами, но Хильгладэ смогла разобраться. Она попала в мои
владения.
– В Энкул? Как же она
там выжила?
Иномирец
усмехнулся.
– Мы не дикари какие‑то!
Не пожираем девственниц и кровавые жертвы не приносим. И не пьем
кровь младенцев каждый третий вторник месяца. Поверь, она была там
в большей безопасности, чем дома.
– Ты дал ей кров? –
Безымянная бездумно перебирала волосы девочки. Мягкое переливчатое
золото скользило по ладони. Иномирец смотрел на это исподлобья,
внимательно, и в его глазах будто вспыхивали золотистые
звезды.
– Я попытался, – Ш’янт
тяжело вздохнул, – тело можно заштопать, а вот душу – нет. Она
ненавидела себя. Не желала иметь с физическим миром ничего общего.
С любым физическим миром. И я привел ее сюда.