Несколько дней ей
казалось, что кто‑то постоянно находится в комнате и следит за
каждым движением. От странного чувства было не избавиться. В каждой
тени мерещились твари, жуткие чудовища, какие не обитают в мире
людей.
Богиня же хранила
молчание, только иногда отдавая резкие, колкие
распоряжения.
Грешным делом Клаудия
думала, что встреча с иномирцем так ее подкосила, но быстро отмела
эту мысль. Без тела он был не опасен. Да и не боялась она его
настолько, чтобы потерять покой и сон.
Это было другое.
Постоянная тревога, что никак не хотела выпустить жертву из
когтистых лап.
Вынырнув из давящих
мыслей, Клаудия наблюдала, как Май воспользовалась заминкой и
приставила клинок к горлу наставницы. Приятно было видеть, что
девчонка использует любые возможности для победы. Клаудия подумала,
что если бы не обстоятельства, то она могла бы сработаться с Май.
Со временем она бы даже заменила Базель: могла бы стать ее правой
рукой.
Жаль, что придется
найти другого приемника.
Сейчас же оставалось
только ждать.
***
На кухне Май ждала
наваристая похлебка и горячий яблочный отвар. Она удивленно
посмотрела на протянутую кружку, но кухарка не собиралась ничего
объяснять. Отвернувшись к раскаленной печке, женщина вытерла лицо
передником и махнула в сторону низенькой скамьи и стола, наскоро
вытертого влажной тряпкой.
Нос щекотали запахи
мяса, перца и свежего хлеба. У печки висели пучки сушеного укропа,
лука и чеснока. В котле на огне мерно булькало густое ароматное
варево.
Столешницу точно
посередине рассекала внушительная трещина, будто кто‑то ударил по
ней топором. Май подумала, что если надавить на края, то можно
развалить стол пополам. Аккуратно примостившись на самом углу, она
набросилась на еду, только сейчас ощутив, как сильно проголодалась.
Желудок с радостью принимал пищу, и боль постепенно отпускала, тело
тяжелело, а веки готовы были сомкнуться в любой
момент.
Поднеся к губам бокал с
яблочным отваром, Май на мгновение замерла. Странное предчувствие
кольнуло в груди, но она списала непонятное волнение на усталость.
Раньше Май удостаивалась только кружки воды, а сегодня был просто
праздник какой‑то.
Сделав большой глоток,
она закашлялась: необычная горечь скользнула по языку и обожгла
горло. Кухарка недовольно хмыкнула, всем видом показывая, что раз
трапеза окончена, то пора выметаться. Девушка не заставила ее ждать
и, выскользнув из кухни, прикрыла за собой тяжелую
дверь.