В моей голове каша. Что несёт этот
придурок? И что такое…
– Сорен анктим? – переспрашиваю я. –
Как ты меня назвал?
– Так тебя зовут у нас, –
поясняет, совершенно не внося ясности, Фейтдинг. – Сорен анктим –
падшая звезда.
– Всё, номер «92», твой выход! –
кричит судья и открывает врата. Комнату ожидания озаряет алым
светом заката и я, наконец, умудряюсь увидеть человека, с которым
вёл беседу.
Однако увиденное никак не сходится с
тем, что я рисовал у себя в воображении, когда общался с загадочным
собеседником в кромешной темноте. Совершенно невзрачный молодой
человек, потирая заспанные глаза, поднимает с земли щит и меч,
после чего медленно тащится к выходу на арену. В нём нет ни
уверенности в себе, ни амбициозного настроя – лишь усталость,
пустота и страх – как и у всех рабов, которых я знаю.
– Что, заснул прямо перед выходом? –
спрашивает его судья. – Должно быть, у тебя железные нервы, номер
«92».
– А? Заснул… – что-то бормочет боец,
но я не слышу его ответа, поскольку вслед за парнем закрываются
двери, и я остаюсь в комнате один ещё на сорок с лишним минут.
На бойцовские ямы опускается ночь. Я
думаю о чём угодно, но только не о предстоящей схватке. Меня
волнует вопрос, почему сутки здесь такие же, как на земле, но год
длится в три раза дольше; меня беспокоит, расстроится ли Линетт,
если я умру или плюнет на мою могилу; и будет ли вообще у меня
могила?
– Мы справимся, Саша, –
коротко и чётко говорит Ни.
– Да, – вслух отвечаю я ей,
окончательно собравшись. В этот самый момент врата на арену
открываются, заставляя моё тело сжаться.
– Номер «65», через десять минут твой
выход, – говорит судья. Сразу после этого в комнату ожидания
вваливаются три стражника, несущих того самого молодого парня, с
которым я провёл странную беседу в темноте. Он истошно вопит на
руках у надзирателей, заливая деревянный пол сочащейся из
обрубленных бёдер кровью.
Просто ахренительно воодушевляющая
картина, боже… Бедняга Фейтдинг…
– Милостивые старые боги! – кричит
кто-то из вошедших с другой стороны рабов. – Гарат, твои ноги!
Стражники и прибывшие бойцы начинают
возиться с раненным, но меня беспокоит кое-что другое.
Гарат? Странно, но мне он
представился Фейтдингом.
– Ну как, Саша, готов надрать ей
задницу? – раздаётся знакомый голос Андреаса.
– О, и ты здесь? Чего пришёл? –
спрашиваю я, с трудом выбираясь из своих раздумий.