– Присядешь, в ногах правды нет, – проговорил он. – Я угощу тебя вкусненьким. Ты же любишь вкусное?
Я не ответила. Подняла гордо голову и уставилась на стену. Трещинки в камне было интереснее рассматривать, чем напыщенную физиономию жреца.
– Взгляни, засахаренные фрукты принесли. Ми ведь любят сладкое.
Хотелось бросить Мифилу в лицо, что в его руках сладости превращались в отраву, но я держалась. Совсем уж злить Верховного жреца не хотелось. Мало ли какое наказание за это дадут. Ведь у меня в планах когда-нибудь выбраться из этой темной ямы поближе к солнцу. А солнца так не хватало.
– Ми, взгляни на меня, – прозвучал приказ, и нечто в голосе заставило меня посмотреть. И не успела я ничего понять, как оказалась на лавке рядом со жрецом.
– Незачем сопротивляться, ми, – ласково заговорил жрец, но я понимала, что это только игра. – Я тебя не обижу. Ну же, попробуй лакомство.
Старик Мифил был неприятен и страшен, в молодом виде он обладал яркой и дерзкой красотой. Но все равно я чувствовала исходящий от него холод. Его близость пугала, заставляла сердце бешено биться, а кожу покрываться мурашками.
– Попробуй, ми, – повторил жрец. – Яда здесь нет.
Он насадил на вилку кусочек засахаренной груши и поднес мне ко рту. Пришлось принять подношение. Груша была вкусной и буквально таяла на языке. Я против воли нашла глазами тарелку с другими фруктами.
– Вот видишь, а ты сопротивлялась, – пожурил жрец. – Ничего страшного не произошло, наоборот, тебе понравилось. Еще?
Не хотела, но все равно кивнула. Изголодавшись по хорошей пище, тело предавало свою хозяйку.
Когда с фруктами было покончено, жрец протер мне губы салфеткой. Стало невероятно стыдно. Я попыталась встать и отойти, но не тут-то было, Мифил придержал за руку.
– Ты очень красива, ми, – проговорил он, с жадностью рассматривая мое лицо. – Красива и волнуешь меня. Разреши мне сделать тебе приятно.
Я отпрянула и замотала головой.
– Нет, мирай, нет! Я не хочу, отпустите меня.
Жрец ухмыльнулся, вмиг пропала нежность и забота, с которой он смотрел.
– Меня так заводят твои дрожь и страх, ми.
Я едва не закричала от ужаса. Дернулась изо всех сил, но лишь сделала себе больно. Пальцы Верховного оставили на руке синяки.
– Посмотри на меня, ми, – вновь приказал он.
Зажмурилась. Нечто в глазах давало жрецу власть надо мной. Я не хотела становиться безвольной куклой.