Шли годы. Летчик Владимир Казаков стал писателем, автором многих книг об авиации и воздушно-десантных войсках. И здесь, на этой новой профессиональной стезе, его ждало неожиданное открытие: он обнаружил, что имя Гроховского почти не встречается на страницах истории нашей авиации.
Поиск привел писателя в архивы, к семье Гроховского, к встречам с бывшими работниками Осконбюро и Экспериментального института, к разрозненным публикациям 30-х годов.
Кроме упомянутых мною защищенных авторскими свидетельствами изобретений, заявок, Владимир Казаков нашел еще более ста разработок Гроховского и его сотрудников, порою удивительных до неправдоподобия, фантастичных, но живущих и до сих пор в чертежах, рисунках, фотографиях, конструкциях других авторов.
Около десяти лет Владимир Казаков собирал материал – и появилась книга о первом в мире конструкторе воздушно-десантной техники и его ближайших помощниках.
Я уверен, равнодушным к остросюжетному документальному повествованию никто не останется.
Игорь ЧУТКО, член Советского национального объединения истории и философии, естествознания и техники Академии наук СССР
Чумазый паровозик, отфыркиваясь паром, с трудом вытягивал на пологий затяжной подъем два раздерганных зеленых пассажирских вагона и щерблённые пулями теплушки, набитые людьми. Их, казалось, выдавливает кто-то изнутри в широко раздвинутые двери, и лишь прочные брусья, положенные поперек проемов, не дают людям вывалиться.
Солнце прокаливало ржавчину на крышах. Внутри вагонов духота, мухи, резкий запах сизого махорочного дыма. В одном из купе на нижней полке, свободно раскинувшись, спал человек. Его голова покоилась на вещмешке, лицо прикрывала поношенная мичманка с продольной трещиной на лаковом козырьке. Из-под расстёгнутого матросского бушлата виделся зеленый френч и клинышек полосатой тельняшки. На спящем были синие кавалерийские брюки с вшитыми у колен лосинами, хромовые запыленные сапоги.
На багажных полках и на верхних спальных потели люди, умещаясь там по двое-трое. Внизу, напротив этого не то матроса, не то кавалериста, не то анархиста из красных отрядов, сидели человек шесть – мужики в поддевках и замызганных шинелях с чужого плеча, железнодорожник в полной форме, парень, похожий на рабочего, молодая крестьянка с круглой корзиной на коленях, полно набитой и прикрытой серой дерюжкой. Теснились, но никто не пересел к спящему, хотя место на его лежанке было. В то время и не церемонились, могли притиснуть к стенке любого, а то и на ноги сесть. Терпели, осторожничали, не решались.