Голос приятный звучит.
Слушаю музыку слов.
Плавает музыка льдов,
музыка капель стучит…
музыка ветра сквозит.
– Ладно, мальчики, до завтра. Мальчик.
Друзья расстаются. Оставим парня в серой куртке, полосатой шапке с сигаретой…
Александр Смит приходит домой. Следуем за ним, не отстаем. Сегодня день рождения его прабабушки.
Смит с незапамятного времени привык звать ее бабушкой. Однажды давным-давно, когда ему было только три года, он обратил внимание, что папа и мама называют ее точно так же. «Я недоволен. Вы должны обращаться к ней: мама или тетя», – возмутился он, а его в итоге отругали, кое-какие детали постаравшись объяснить. Он все в общем понял, извинился, но для упрощения, хоть и не терпит фамильярности, все так же, пропуская приставку «пра», зовет ее бабушкой – и никто в семье не возражает.
Бабушка всякий раз встречает Александра из школы, разогревает обед, сердечно радуясь (однако не слишком бурно), если правнук принес пятерку. Может, потому он всегда был отличник? Может не совсем, не только… Бабушка старенькая, любит хоккей; по вечерам его смотрит.
В точности так и сегодня: стол, гости, а она перед TV-ящиком сидит собранно и глядит внимательно. По лицу тренера ЦСКА, моложавого мужчины в строгом костюме, бабушка по обыкновению легко угадывает счет. Впрочем, гость здесь всего один – друг и товарищ по работе отца дядя Паша, остальные – мама, папа и Котенок (младшая сестра Смита) – свои.
Разговор о шахматах: являются ли они видом спорта или нет, об интеллекте искусственных машин, ну и о времени, конечно. Появление Смита. Поздравление прабабушки от его имени и от имени Сереги Кошкина, его друга детства, который позвонил по телефону… бабушку не подозвали – ей плохо было бы слышно – ей передали привет.
Просидев некоторое время за столом, Смит гуляет с псом Джеком, а потом идет спать. На сей раз он не напишет в дневнике о 1.33 бутылке лимонада, шести пирожках и многом другом, проглоченном им за праздник, ибо такое давно уже не подвиг, даже если подойти к теме с юмором. Рой мыслей юноши почему-то вокруг того, о чем говорили Вова Глазков и дядя Паша. Идеи эти спутываются в причудливом сне с вопросами.
Стоит ли жить, если мы все равно умрем, так и не дождавшись коммунизма? Стоит ли строить коммунизм и воспитывать детей? Куда мы попадем, может в рай – может, рай и есть своего рода коммунизм? Неужели ничто не имеет смысла, даже любовь, даже красота? Смит летит ангелом над голубым детским садом, лесом, сашкиным домом, холмами, новыми районами, там невообразимым образом оказывается его мечта. Смит смеясь возвращается, порхает и кружится над высоким узким скромным тем же самым домом Сашки, и ему снятся бабушка, мама, папа, Котенок, Джек, хоккей…