Элирм IV - страница 2

Шрифт
Интервал


– Р-р-р… – пёс вновь потянул охотника за подол.

– Оставь меня в покое, трутень… – хрипло отозвался тот, отдернув шубу. – Иди спи. Или поймай парочку зайцев на завтрак. Совсем обленился. Наплодил, главное, щенков и теперь стареешь не по дням, а по часам.

– Р-р-р…

– И нечего ворчать, – охотник придвинулся еще ближе к костру, поплотнее закутавшись в меха. – Я тоже, между прочим, расстроен. Пятьдесят лет бродили по этим лесам. Вдвоём. Как друзья и напарники. А затем твоя глупая собачья душа додумалась воззвать к Заранде за благословлением на продолжение рода. И как, доволен теперь? Морда седая, глаза почти не видят, да и клыков всего пара осталась. Нет, я, конечно, понимаю: инстинкты и всё такое. Сам о наследниках думаю... Но рано, очень рано ты решил состариться, друг мой.

– Р-р-р…

– А что мне еще остаётся? – охотник продолжал разговаривать с псом, глядя на покачивающиеся языки пламени. – Похороню тебя здесь же, у подножия Килгора, и буду ходить на охоту с Маришкой. Из твоего выводка она самая умная. И спокойная. Остальные так вообще сущие дьяволята. Слишком своенравные, как волки. И лают без конца. А ты и сам прекрасно знаешь, что в нашем деле главное – терпение и выдержка. Эх… – мужчина с грустью покосился на косматого пса. – Трутень ты. Ей богу трутень. Мог бы и подождать. Еще хотя бы сотню лет. Затем вместе бы и ушли, как Диглофус и Кальт. Искать себе новые угодья в туманах посмертия. У нас же испокон веков так было заведено. Души охотника и его фамилиара связаны, скреплены невидимой печатью, а ты меня бросаешь…

Не печалься, дорогой Терек. Всё равно это ложь, – прозвучало откуда-то сбоку.

Охотник резко вскочил на ноги и вскинул лук.

Перед ним стоял человек. На вид лет пятидесяти. Усталое лицо, покрасневшие глаза и линии геометрических татуировок на шее, выглядывающие из-под пиджака белоснежного костюма.

– А ты еще кто? – наконечник стрелы нацелился незнакомцу в сердце. – Чего надо?

– Р-р-р! – грозно зарычал старый пёс.

Покой. Принятие. Благоговение. Радушие. Единение. Отзывчивость. Гуманность. Верность…

Мужчина в костюме произносил слова словно заклинания. И что странно, но они работали. Не прошло и пары секунд, прежде чем морщины на лбу охотника разгладились и его лицо озарила доброжелательная улыбка.

– Прошу, присаживайся, – охотник торопливо снял с себя шубу, сложил её пополам и постелил на землю возле костра. – Ты голоден? Я подстрелил вчера тройку рябчиков. Мяса, к сожалению, с гулькин нос, но на завтрак, думаю, хватит. Есть еще краюшка хлеба, пара яиц и с полфляги мёда.