– Р-р-р… – пёс вновь потянул охотника
за подол.
– Оставь меня в покое, трутень… –
хрипло отозвался тот, отдернув шубу. – Иди спи. Или поймай парочку
зайцев на завтрак. Совсем обленился. Наплодил, главное, щенков и
теперь стареешь не по дням, а по часам.
– Р-р-р…
– И нечего ворчать, – охотник
придвинулся еще ближе к костру, поплотнее закутавшись в меха. – Я
тоже, между прочим, расстроен. Пятьдесят лет бродили по этим лесам.
Вдвоём. Как друзья и напарники. А затем твоя глупая собачья душа
додумалась воззвать к Заранде за благословлением на продолжение
рода. И как, доволен теперь? Морда седая, глаза почти не видят, да
и клыков всего пара осталась. Нет, я, конечно, понимаю: инстинкты и
всё такое. Сам о наследниках думаю... Но рано, очень рано ты решил
состариться, друг мой.
– Р-р-р…
– А что мне еще остаётся? – охотник
продолжал разговаривать с псом, глядя на покачивающиеся языки
пламени. – Похороню тебя здесь же, у подножия Килгора, и буду
ходить на охоту с Маришкой. Из твоего выводка она самая умная. И
спокойная. Остальные так вообще сущие дьяволята. Слишком
своенравные, как волки. И лают без конца. А ты и сам прекрасно
знаешь, что в нашем деле главное – терпение и выдержка. Эх… –
мужчина с грустью покосился на косматого пса. – Трутень ты. Ей богу
трутень. Мог бы и подождать. Еще хотя бы сотню лет. Затем вместе бы
и ушли, как Диглофус и Кальт. Искать себе новые угодья в туманах
посмертия. У нас же испокон веков так было заведено. Души охотника
и его фамилиара связаны, скреплены невидимой печатью, а ты меня
бросаешь…
–Не печалься, дорогой
Терек. Всё равно это ложь, – прозвучало откуда-то сбоку.
Охотник резко вскочил на ноги и
вскинул лук.
Перед ним стоял человек. На вид лет
пятидесяти. Усталое лицо, покрасневшие глаза и линии геометрических
татуировок на шее, выглядывающие из-под пиджака белоснежного
костюма.
– А ты еще кто? – наконечник стрелы
нацелился незнакомцу в сердце. – Чего надо?
– Р-р-р! – грозно зарычал старый
пёс.
–Покой. Принятие.
Благоговение. Радушие. Единение. Отзывчивость. Гуманность.
Верность…
Мужчина в костюме произносил слова
словно заклинания. И что странно, но они работали. Не прошло и пары
секунд, прежде чем морщины на лбу охотника разгладились и его лицо
озарила доброжелательная улыбка.
– Прошу, присаживайся, – охотник
торопливо снял с себя шубу, сложил её пополам и постелил на землю
возле костра. – Ты голоден? Я подстрелил вчера тройку рябчиков.
Мяса, к сожалению, с гулькин нос, но на завтрак, думаю, хватит.
Есть еще краюшка хлеба, пара яиц и с полфляги мёда.