, и облик некромантов – дань уважения Великому.
Остальных это не касается.
Ментальщики любят красный. У них эпитетов хватает: кровь, жизнь,
сила, власть. Перед факультетом круглый год цветет огромная клумба
алых маков в память о магах-медиках, не рассчитавших силы на
спасение жизней. Или возомнивших слишком многое; или попросту
надорвавшихся, пытаясь перекроить живое, или… Ментальщики – самый
большой факультет, они придумали множество вариантов использования
магии, и не все эксперименты безопасны.
Если вдаваться в детали, толпа ментальных медиков угробила
намного больше живых существ, и разумных, и неразумных, чем
немногочисленные некроманты. В том числе ментальщики убивают и себя
– по глупости, неосторожности или из-за неверной оценки ситуации.
Но они же и спасают.
Всех, кроме себя.
Анна носила серую мантию с красной накидкой и часто ловила на
себе удивленные взгляды. Некромант-ментальщик? Ах, да,
это же та самая… сумасшедшая девица. В слове
«сумасшедшая» звучала смесь зависти и недоумения – как так? Иметь
возможность стать великим некромантом и отказаться от этого – ради
чего? Жалости? Сочувствия? Религиозных убеждений, простите за
выражение? Колдунья – богомолка, очень смешно. Впору в балагане
показывать.
Анна повесила отглаженную мантию на плечики и улыбнулась сама
себе. Вот и пригодился мой балаган, господа. И не кому-нибудь, а
самому владыке Гнездовска.
Такие мысли отчетливо пахли гордыней, но сейчас Анне это было
необходимо. Ее признали.
Не «лучше бы нормально занималась некромантией», не «подойдет и
плохой ментальщик, раз другого нет», не «в экспертизе сгодишься» и
не полуподпольные эксперименты с переводом силы смерти в силу
жизни, возможность и пользу которых еще нужно доказать.
Ее, некроманта-теоретика, позвали работать по
основной специальности.
Победа, Аннушка?
***
Февральский ветер завывал на перевале. Укатанная промерзшая
земля была идеально чистой – снег сдувало на обочины, к низким
скрюченным деревцам и грудам камней. Справа была почти вертикальная
скала, слева, в паре метров от дороги, вниз уходил
обрыв.
Анна шла очень медленно и аккуратно, иногда останавливалась,
закрывалаглаза и сосредотачивалась, чтобы не пропустить ни намека
на черную магию или силу смерти.
Мимо проехал экипаж. В едва уловимом шлейфе с запахом дыма из
дорожной печки Анна обостренным чутьем угадала чужую боль. Похоже,
пассажир маялся животом или зубами.