Потом незадачливый маг узнал, что
провалялся в беспамятстве он до самой ночи. Взрыв, что оглушил его,
словно послужил сигналом для затаившегося противника, в неразберихе
беспорядочного, постыдного сражения, которое больше походило на
избиение, его не замечали ни друзья, ни враги. И лишь много позже,
когда по полю бесславной битвы бродили лекари, разыскивая
уцелевших, нашли и Федора. Сначала на его путаные, малопонятные
рассказы о том, что с ним произошло, никто не обратил внимания.
Однако ж позднее, когда военачальникам пришлось ломать голову над
тем, каким образом горцы сумели, полностью игнорируя прочные
магические щиты, вывести из строя разом всех магов, вспомнили и о
незадачливом офицере, что нес какую-то ахинею. Вот тогда Лимонова
взяли в оборот. Спешно доставленный в столицу под охраной, что
более походила на конвой, он не раз пожалел о том, что сболтнул
лишнего. Час за часом длилась беседа с опытными дознавателями
Тайной канцелярии, на которой присутствовали и архимаги. Не
удовлетворившись обычным разговором, они поправ все нормы морали и
запрет на ментальные воздействия, залезли в его голову, копошились
там незримыми пальцами, перебирая недавние события, от чего
многострадальную голову Фёдора наполнял нестерпимый зуд, вызывавший
желание разодрать кожу, вскрыть череп и чесать, чесать, чесать
мозг, с наслаждением избавляясь от жуткой внутренней щекотки...
Опустив долгие дебаты, что едва не
разделили все магическое общество на две непримиримые половины,
готовые броситься друг на друга, с пеной у рта доказывая свою
правоту, можно было констатировать главное: в том самом злосчастном
ущелье, что стало личным Ватерлоо генерала Потемкина, горные недра
родили изумительную и пугающую своими качествами вещь. Невзрачные
камни, в обычной обстановке ничем не выделявшиеся в массе
бесполезных кусков гранита, подвергшись даже легчайшему
направленному касанию эфира, превращались в абсолютное оружие
против одаренных. Пробивая все щиты, игнорируя любую защиту, они
взрывались, нанося повреждения не только физическому телу мага, но
и его источнику. И чем сильнее был маг, тем необратимее были
разрушения. Таким образом, предания горцев заиграли новыми
красками. Никогда ещё не уделялось столько внимания фольклору малых
народов, особенно со стороны маститых учёных мужей! На этой волне в
перекрестье подозрительных прищуров теоретиков магии попадало все:
притчи, сказания, легенды, мифы... И вот тогда было принято решение
создать в Департаменте магических исследований отдел фольклорных
изысканий. Пока одни из его работников корпели над старинными
рукописями, другие отправлялись на так называемые полевые работы:
собирать устные предания, проверять вызвавшие интерес сведения
непосредственно на месте.