Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, словно обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.
В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств. Меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Я впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.
Единственная достопримечательность, которую мне захотелось посетить — Саграда Фамилия — искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строиться еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.
Нагулявшись по храму, ближе к вечеру, спустилась к набережной к небольшому итальянскому ресторанчику. Присев за полюбившийся столик в углу, с которого можно было любоваться закатом, заказала понравившийся салат с морепродуктами и кальцоне с брынзой и погрузилась в свои мысли.
После объявления диагноза, я перестала мечтать. Все больше погружалась в прошлое, доставая радостные моменты детства, юношества, студенческие годы. Вспоминала первую любовь и то, как на первый взгляд, мы глупо расстались из-за моей одержимости учебой. Я с первого курса вгрызлась в обучение, впитывала знания, не пропуская ни одной лекции. Лев, так звали молодого человека, не мог этого принять и понять. Надо отдать ему должное, он продержался дольше всех — два года, но потом махнул на “заучку” рукой и ушел к более веселой однокурснице. Меня это расстроило, конечно, но немного и ненадолго. На третьем курсе уже появилась первая работа, и времени на личную жизнь не оставалось совсем. Те, кто по своей глупости оказывался со мной рядом, пытаясь строить со мной отношения, вывести меня из бесконечной гонки за знаниями и карьерой, сдавались быстро. Максимум год, и убегали сломя голову. Как-то не задумывалась до недавних событий о моей личной жизни — не до нее мне было.