Белава подалась вперёд и торопливо
зашептала:
— Видишь, с остальными сидит мужик в
синей рубахе. Тот, что с седой бородой. Он наш кузнец. Пьёт
беспробудно уже третью неделю, да играет, пока жена за ухо из
трактира не вытащит. А всё потому, что горе топит. У него
единственный сын в лесу погиб, примерно тогда же, как бабка Умила
сгинула. Деяном звали. Молодой совсем был. Красивый. Кованые обручи
голыми руками гнул, — женщина облизала подрагивающие губы. Метнула
взгляд на игравших мужчин, но те громко смеялись, продолжая
распивать свою брагу. — В него была жутко влюблена одна местная
девка. Всё старалась его приворожить. К бабке Умиле за советом
бегала. Да впустую. Деян на неё глядел не чаще, чем на прочих
девушек. Вдруг это она сотворила, чтоб бабке отомстить?
Трактирщица умолкла, выразительно
глядя на меня.
— Неизвестно пока, — я покачал
головой. Голословных обвинений не выношу на дух. — Ты скажи лучше,
добрая женщина, где та девица живёт? Я к ней наведаюсь.
***
Пройти мимо нужных ворот мы с Котом не
смогли бы, даже если бы очень захотели. Поздний вечер уже смело
можно было называть ночью, но даже в потёмках мы увидели на
приоткрытой створке следы дёгтя. Чёрные разводы, которые смыть было
не так-то легко, хоть кто-то явно старался изо всех сил. Они
означали позор, посетивший семью. «Добрые» односельчане не могли не
замарать чужих ворот и чужого имени, ежели от этого зависела их
собственная честь. Подобное случалось всюду.
Варгин проскользнул в приоткрытую
щель, не дождавшись меня. Замурлыкал ласково и елейно.
— Кис-кис, ты чей такой красивый? —
раздался женский голосок.
Я открыл ворота чуть шире и замер,
чтобы не напугать девушку.
— Мой, — я улыбнулся. — А ты,
наверное, Ярина?
Девушка стояла во дворике подле
колодца. Занималась тем, что снимала с натянутых меж яблонями
верёвок высохшее бельё, чтобы оно не отсырело за ночь. Мы застали
её в тот момент, когда она складывала в корзину свёрнутую рубаху.
Моё появление напугало её.
Ярина оказалась невысокой, приятной на
лицо, но весьма тощей девушкой. Пепельно-русая коса не была густой,
а на щеках не играл румянец. Но я без особого труда понял, что
предо мною именно она. Уж больно красноречив оказался округлившийся
под сарафаном животик, на котором перестал сходиться её девичий
поясок, потому она его и не носила вовсе.