Там среди деревьев и зданий поменьше
высились многочисленные башни. Часть из них по-прежнему были
обуглены, искорежены и представляли собой пугающий монумент
оплавленного камня, застывшего оплывшими буграми на манер
вулканической лавы. Но другая часть уже отстраивалась.
Камни белые, как мел, образовывали
невероятные постройки с галереями и переходами в вышине. На свету
блистали разноцветные стекла в окнах. Часть башен уже украшали
новехонькие остроконечные крыши из красно-оранжевой черепицы.
Другая часть все еще оставалась голой. Но на площадке самой высокой
из башен крыши и вовсе не было предусмотрено. Там ярким столпом
горел зеленый чародейский огонь, который было отчетливо видно даже
днем. Память о погибших во время взрыва в старой Академии. Иврос
боялся даже предположить, сколько человек сгинули в тот ужасный
день.
Кое-где воздух подрагивал радужными
всполохами — следами чар, которые помогали в ускорении
строительства. С холма доносился стук молотков, крики и шум
проводимых работ. А еще отчетливый запах свежеструганных досок и
краски. Вряд ли людям по соседству нравилось терпеть эти работы
день ото дня, однако же, все терпели. Где-то в другой части города
находился неприступный Императорский дворец, но сердцем Идариса,
вне всяких сомнений, оставалась Академия. И все мечтали поскорее
заставить это сердце биться вновь.
Ивросу почудилось, что он снова
слышит грохот взрыва, такого сильного, что волна прокатывается до
самого порта, выбивает стекла в домах на несколько кварталов
вокруг, а дым от него поднимается к самым небесам. Огонь вырывается
на волю в попытках перекинуться на соседние строения. Пожрать все,
до чего сможет дотянуться. Обычный огонь, не Инферно. Но оттого не
менее смертоносный. И едкий запах гари и смерти висит в воздухе,
забиваясь в ноздри. Вызывая отчаяние. И слепое отрицание
произошедшего. Но не у него. У Гвин. Ибо это были ее воспоминания.
Из числа тех, что щедро подкидывал Нордвуд, когда по осени Норлан
делал все, чтобы только забыть эту женщину. И не мог перестать
думать о ней.
— Иврос?
Колдун моргнул.
Авериус Гарана подъехал к нему ближе
и теперь стоял совсем рядом, наблюдая за переменами в лице импери.
От архимага не укрылось то, как внимательно тот рассматривает башни
Академии, старые и новые.