Спутники миновали мост над третьим рукавом Авиерры. Храмовый
комплекс остался позади. А впереди раскинулся многолюдный порт,
шумный и живущий собственными заботами. Всего пара мгновений, и из
одухотворенного мира грехов и искуплений человек оказывался в
месте, где жизнь кипела во всех красках. Контраст был разительным
настолько, что мужчина невольно оглянулся через плечо, чтобы
проверить, не растворились ли в воздухе шпили Собора. Конечно же,
не растворились.
— Интересная теория, — признался Иврос, обдумывая слова
чародейки. — А что насчет… Тени? Той мистической сущности, которая
приходит за умирающим человеком. Гвин говорила, что видела Тень в
обличье моей матери на пороге нашего дома, когда мой отец
умирал.
Мастер над рунами бросила беглый взгляд на мужчину, который вел
ее под руку. Он был внешне спокоен и по обыкновению немного мрачен.
И, похоже, действительно не разбирался в тонких материях. Все то,
что озадачивало или смущало ее племянницу, судя по ее рассказам,
нисколько не впечатляло Ивроса. Даже о Тени он спрашивал, как о
чем-то совершенно бытовом.
— Тень — воплощение смерти, как одного из ликов Unum-Deus, —
пояснила Керика. — Войдя в транс, действительно можно увидеть Тень
в обличье человека, который наиболее дорожил умирающим при жизни.
Никто не знает, почему так происходит. Но церковники утверждают,
что любящий дух уже умершего родственника приходит, дабы проводить
умирающего по воле божьей, чтобы несчастный не заблудился на этом
свете.
Женщина замолчала, ожидая, когда мимо них пройдет группа особо
шумных матросов, которые тащили из дока увесистые тюки по
направлению к складам. Переговаривались и бранились они так громко,
будто вокруг больше никого не было. Действо достигло апогея, когда
один уронил другому на ногу свой тюк. Но закончится ли все дракой
или просто ограничится словесными унижениями, Керика выяснять не
стала. Она ускорила шаг, уводя Ивроса подальше.
— Но большинство чародеев придерживается иного мнения, —
продолжила мастер над рунами, когда они удалились на почтительное
расстояние. — Маги рассматривают Тень, как вообще единственную
силу, которую можно приравнять к божественному началу. Все прочее —
стихийные проявления. Либо человеческие домыслы. С целью установить
власть над остальными людьми. Отсюда все предписания, догмы,
разговоры о грехах и благодетелях и прочее. Любые священные писания
есть не что иное, как своды первых законов. Запрет убийства.
Осуждение прелюбодеяния…