Евания тихо рассмеялась. Прикрыла лицо рукой, сделавшись
совершенно очаровательной. Точно такой же девчонкой, которая
понравилась когда-то язвительному чародею.
— Любовь с первого взгляда? — предположил Иврос, запивая нежное
мясо вином.
— О, нет, конечно! — женщина понизила голос. — Мне было тошно от
всех чародеев в городе, кроме моих братьев. И от Авериуса
десятикратно. Он был сух на эмоции и скуп на слова. А если и
говорил, то лишь о своих исследованиях. Худший случай из всех
магов, не иначе. Да еще и старше меня на шестнадцать лет.
Она снова тихо рассмеялась. А потом опустила глаза на свои руки,
в которых вновь неосознанно сжимала нож. Отложила предмет с
серьезным видом в сторону и взглянула на Ивроса.
— Его праздное любопытство сменилось живым интересом в адрес
девушки, которая и видеть его не желала. Авериус был терпелив и
добр ко мне. И еще влюблен, как позднее признался. Он оказался
очень настойчив, — Евания закусила губу, точно, как Гвин порою.
Решала, говорить или нет. Усмехнулась. — Я забеременела.
Женщина сделала глоток вина. Большой. Очень.
Норлан молчал.
— Мне было семнадцать. И я была в ужасе, — Евания кивнула своим
мыслям. — А он просто сказал, что женится на мне. И женился. И
переехал в мой дом, не задавая вопросов. И я все еще была в
ужасе.
Иврос заметил румянец на ее щеках. Возможно, от выпитого вина.
Возможно, от нахлынувших воспоминаний.
— А потом родилась Гвинейн, — лицо женщины внезапно сделалось
серьезным и печальным. — Я взяла ее в руки, такую маленькую и
розовую. Пищащую протяжно, будто котенок. И поняла, что ничего не
чувствую. Ничего.
Она замолчала. Закусила губу. В волевом усилии затолкать
поглубже подкатившие слезы.
Иврос деликатно опустил взгляд в тарелку и обнаружил, что
незаметно для себя съел все, что там было. Остались лишь кости.
— Я думала, что сошла с ума. Что так быть не должно, — ее голос
сделался тихим. — Не было радости материнства. Только желание,
чтобы она замолчала, а боль, что разрывала мое тело, наконец, ушла.
Но Авериус… все понял. Он осторожно забрал ее у меня. И просто
сказал, что ничего страшного в этом нет. Такое порой случается. Я
не одна. Мы семья. И со всем справимся. И тогда, — женщина все же
шмыгнула носом. — Вот тогда я поняла, как сильно люблю его. И ни за
что никому не отдам.