Она снова попыталась сосредоточиться на фонаре. Проследила за
его движениями.
Взад-вперед.
Он мерно раскачивался на узкой дугообразной ручке, которую
сжимала женская рука. Девушка проследила глазами дальше, по ней,
теряясь в гипнотическом узоре из темно-серых символов. Наткнулась
взором на закатанный рукав тонкой карминовой блузы. Скользнула
дальше. И встретилась глазами с сердитыми болотно-зелеными
очами.
— Наконец, очнулась, — Керика Гарана поджала губы и убрала
фонарь от лица девушки.
Та хотела что-то сказать, но закашлялась. Выгнулась в сухом
рвотном позыве. Язык во рту распух и напоминал кусок клеклого теста
с битым стеклом.
— Если тебя еще раз стошнит, убирать будешь сама, — чародейка
поставила фонарь на стол посреди помещения. Потом присела на край
толстой столешницы. Скрестила руки на груди поверх тонкой блузы. И
холодно добавила: — Алиссана.
Девушка перестала кашлять и с ужасом уставилась на женщину перед
собой.
Та молча наблюдала за реакцией своей юной узницы. За тем, как та
с трудом фокусируется, борясь с интоксикацией после полученного
зелья. Как рассматривает Керику, будто та была ее палачом. Как
озирается по сторонам и бледнеет еще сильнее в попытках понять, где
оказалась.
А вокруг действительно было, на что посмотреть.
Сквозь рваную пелену морока девушка лицезрела настоящее логово
инквизитора, полное непонятных приспособлений, странных железяк и
склянок. Она заметила алхимическую печь, похожую на кузнечный горн.
На ее краю стоял раскаленный тигель с дымящимся содержимым. Его
нутро медленно остывало и при этом издавало монотонные
потрескивания. Именно этот звук и услышала Алиссана в момент своего
пробуждения. Впрочем, пережитое состояние не было сном. Чародейка
опоила ее. Вероятно, дала какой-то наркотик, который и вызвал
сумрачное состояние разума. Вопрос был еще и в том, что еще делала
проклятая ведьма. И что еще собиралась делать.
В помещении практически не было света, за исключением трех
масляных фонарей и догорающего пламени в очаге. Единственная дверь
— путь к спасению — располагалась в дальнем конце помещения. Все
прочее пространство занимали шкафы, полки, дьявольские пыточные
инструменты и громадный стол. А посреди этого стола аккуратной
черной стопочкой лежала одежда Алиссаны. Возле стола стояли ее
сапоги.