Бледные, непослушные губы торопливо зашептали слова.
Алиссана даже не поняла, как Керика Гарана так быстро очутилась
подле нее и ударила левой рукой по лицу. На этот раз с такой силой,
что голова откинулась назад, а затылок встретился с каменной
стеной.
— Пытки, значит? — чародейка бесстрастно приподняла одну бровь.
— Что же. Это твой выбор. Но сначала лишим тебя возможности творить
глупости.
Она вновь дошла до печи и вернулась с теми же щипцами в правой
руке. Только на этот раз в них оказалось зажато маленькое клеймо, с
которого на пол капала дымящаяся серебряная жижа. Алиссана
вгляделось в узор на клейме.
— Нет, — она дернулась. — Нет, пожалуйста! Нет! Вы не посмеете!
Это кощунство!
Керика снова усмехнулась.
— Сказала девка, которая готова убить человека по чужому
приказу, — она присела на корточки перед узницей и свободной рукой
задрала на ней робу, оголяя кожу на левом бедре выше колена.
— Нет! — Алиссана задергалась, но цепи держали крепко. — Я все
скажу! Нет!
Все произошло очень быстро.
Раскаленное клеймо вгрызлось в кожу с шипением. Запахло паленой
плотью. И девушка истошно заорала.
— Ой. Можно подумать. Какие мы нежные, — Керика отняла клеймо от
кожи.
Она пригляделась, оценивая работу.
На покрасневшей коже поблескивал серебряный символ, заключенный
в круг.
Чародейка одернула подол робы. Встала. Заглянула в полные слез и
злобы глаза. Девушка больше не кричала. Лишь тяжело дышала.
— Tumulus, — Керика Гарана отошла обратно к печи. — «Могила». Ты
ведь ее узнала? Эта печать блокирует любую магию. Не позволяет
войти в транс. Даже сны видеть не дает. Жестоко по отношению к
человеку, который колдует с детства, полагаю.
Она водрузила уже ненужные щипцы с клеймом на край печи.
— Однако, я могу снять эту печать в течение первых трех часов,
пока она не остыла на твоем теле, — чародейка изобразила подобие
улыбки. — Это могу сделать ТОЛЬКО я. В противном случае ты больше
никогда не сможешь налагать чары. Скажи лишь, кто стоит за
покушением и зачем понадобилась смерть Авериуса.
— Сдохни, — сквозь немые слезы процедила девушка.
Керика мученически вздохнула.
— Ну что ты будешь делать! Не клеится у нас разговор и все
тут!
Чародейка побрела к другому шкафу, со стеклянными дверцами и
уймой пузырьков. Принялась что-то делать внутри. Зазвенела
склянками.