— Хентэн!
Вышедший в самом начале разговора офицер вернулся в каюту.
— Обустрой господина Анодара на средней палубе, он будет нашим
пассажиром, — велел Этрэн, вставая и словно бы невзначай потирая
уголок глаза.
Офицер прищурился и кивнул.
— Прошу вас! — пригласил он Дерека наружу.
Пропустив его в дверях, обернулся и вопросительно приподнял
бровь.
Этрэн неопределённо помотал рукой в воздухе.
Офицер кивнул и вышел. В принятой между ними системе сигналов
эту пантомиму следовало понимать как: «Присмотрись-ка, что вообще
за человек, а то я пока не определился, куда его пристроить».
1. Имена и названия в анжельском чаще всего имеют двойное
ударение, поэтому правомерно было бы писать их как Эт-Рэн,
Дран-Кар, Ань-Тье, Дер-Кэн, Ано-Дар итд Однако текст максимально
русифицирован, так что пишется так, как привычнее в нашей традиции.
В таком случае основным ударением считается то, которое на суффиксе
(-эн, -ар). Однако, ежели вам того угодно, можете ударять и на
первый слог. Так, например, даркийцы делают, сойдёте за
местного.
«Эн» в анжельском переводится как «честь» только в тех случаях,
когда выступает в качестве самостоятельного слова. Если «эн»
становится суффиксом, его правомернее переводить как «здоровый» или
«правильный». А если, ко всему, он становится имяобразующим
суффиксом, то начинаются фантастические смысловые метаморфозы: он
становится признаком по действию (то есть, причастием), а
корень-существительное в таких случаях принято максимально
абстрактизировать. Вот и выходит, что из куста («дерк») и чести
(«эн») мы имеем сперва «здоровый куст», а дальше, если оно таки
становится именем – «объект, которому нужно солнце, чтобы
здороветь». Этрэн красиво перевёл эту формулу на ньонский как
«идущий к солнцу». Столь же правомерны варианты «любящий солнце»
«ищущий солнце», «солнцезависимый» итд, в меру вашей фантазии.
На верхней палубе Дерек огляделся.
Рассвет уже вступал в свои права, и ньонская столица
высвечивалась им вполне ощутимо. Неф уверенно выходил из залива,
разворачиваясь носом на восток, а за кормой оставлял позади грозную
Цитадель.
Она, выпирая в разные стороны восемью своими башнями, выглядела
как уродливый колченогий паук, карабкающийся по горному склону.
Дерек никогда раньше не замечал, насколько же отвратительно она
выглядит со стороны залива — да и нечасто ему приходилось видеть её
с такого ракурса.