Мой злой Фей - страница 32

Шрифт
Интервал


И когда ведущий снова чеканит речовку, я хладнокровно выбрасываю ножницы, а соперница бумагу.

— Да блин, — пищит она, недовольно надувая силиконовые губы, — так нечестно!

— Ничего не знаю!  — выдергиваю из ее рук восемьсот баксов и с пышным букетом разворачиваюсь к своему последнему противнику. Злыдень!

Улыбнулась ему нагло, с вызовом, а он лишь с усмешкой бровь темную выгнул, типа сидела бы ты дома, деточка.

 Я просто обязана победить! Просто обязана!!!! Это мой шанс!

— В нашей команде появились лидеры. Как вас зовут, прекрасная леди?  — обратился ко мне очаровательный шоумен, и я явственно услышала, как Злыдень фыркнул. Стервец!

— Наталья!  — громко, бодро, улыбаясь от уха до уха.

— Как приятно видеть такое рвение! А вас как зовут? — переключился на моего оппонента.

— Тимофей, — с прохладцей в голосе отвечает Лукьянов, а мне хочется добавить, что его Злыднем величают. Но смолчала, колкие слова проглотила, только улыбнулась еще шире.

— Тимофей и Наталья чудесная пара!

Да, да, я тоже так думаю, а кое-кто голубоглазый может не кобениться!

— Ну что, поехали? Узнаем, кто самый везучий человек в этом зале!

Мы стоим, впившись друг в друга пронзительными взглядами. Как ковбои на диком западе, ей Богу. У меня мурашки по спине, и сердце грохочет, как ненормальное. Адреналин в крови кипит.

— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!  

У меня бумага, у него бумага. Ничья.

— Та-а-ак, — с улыбкой тянет ведущий, — похоже удача еще не определилась на чьей она стороне. Еще разок. Готовы?

— Да!  — ворчу себе под нос, а у самой руку неслабо потряхивает, когда вперед выставляю, а все из-за голубых глаз напротив меня.

Фей молчит, лишь на меня смотрит не отрываясь. Злится. Отчетливо вижу это.

— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!

Ножницы — ножницы. Твою мать! Нервов никаких не хватит с такими играми!

— Признавайтесь, вы общаетесь телепатически? — смеется ведущий. Гости веселятся, что-то ободряюще выкрикивают, разделившись на две команды. Одни болели за Лукьянова, другие за меня и всячески подбадривали.

Даже дышать тяжело было, оттого что сердце в груди неистово гудело. Спокойствие, Натаха. Соберись! Ты должна ему нос утереть! Злыдню этому голубоглазому!

— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!

Я хочу выбросить ножницы еще раз, но в последний момент ладонь сама, против мое воли, раскрывается, показывая бумагу.