И когда ведущий снова чеканит речовку, я хладнокровно выбрасываю ножницы, а соперница бумагу.
— Да блин, — пищит она, недовольно надувая силиконовые губы, — так нечестно!
— Ничего не знаю! — выдергиваю из ее рук восемьсот баксов и с пышным букетом разворачиваюсь к своему последнему противнику. Злыдень!
Улыбнулась ему нагло, с вызовом, а он лишь с усмешкой бровь темную выгнул, типа сидела бы ты дома, деточка.
Я просто обязана победить! Просто обязана!!!! Это мой шанс!
— В нашей команде появились лидеры. Как вас зовут, прекрасная леди? — обратился ко мне очаровательный шоумен, и я явственно услышала, как Злыдень фыркнул. Стервец!
— Наталья! — громко, бодро, улыбаясь от уха до уха.
— Как приятно видеть такое рвение! А вас как зовут? — переключился на моего оппонента.
— Тимофей, — с прохладцей в голосе отвечает Лукьянов, а мне хочется добавить, что его Злыднем величают. Но смолчала, колкие слова проглотила, только улыбнулась еще шире.
— Тимофей и Наталья чудесная пара!
Да, да, я тоже так думаю, а кое-кто голубоглазый может не кобениться!
— Ну что, поехали? Узнаем, кто самый везучий человек в этом зале!
Мы стоим, впившись друг в друга пронзительными взглядами. Как ковбои на диком западе, ей Богу. У меня мурашки по спине, и сердце грохочет, как ненормальное. Адреналин в крови кипит.
— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!
У меня бумага, у него бумага. Ничья.
— Та-а-ак, — с улыбкой тянет ведущий, — похоже удача еще не определилась на чьей она стороне. Еще разок. Готовы?
— Да! — ворчу себе под нос, а у самой руку неслабо потряхивает, когда вперед выставляю, а все из-за голубых глаз напротив меня.
Фей молчит, лишь на меня смотрит не отрываясь. Злится. Отчетливо вижу это.
— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!
Ножницы — ножницы. Твою мать! Нервов никаких не хватит с такими играми!
— Признавайтесь, вы общаетесь телепатически? — смеется ведущий. Гости веселятся, что-то ободряюще выкрикивают, разделившись на две команды. Одни болели за Лукьянова, другие за меня и всячески подбадривали.
Даже дышать тяжело было, оттого что сердце в груди неистово гудело. Спокойствие, Натаха. Соберись! Ты должна ему нос утереть! Злыдню этому голубоглазому!
— Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три!
Я хочу выбросить ножницы еще раз, но в последний момент ладонь сама, против мое воли, раскрывается, показывая бумагу.