— Нет. Не-ет… — тихо смеялся я, ледяным взглядом смотря перед
собой.
Где-то там, в других городах, кто-то наверняка сейчас сражается
и не собирается останавливаться, и войдет в подземелье в числе
первых, став, может быть, новым богом этого мира. А я буду тратить
свое время на кутеж? На проституток, выпивку, жратву и наркотики?
Да пропади они пропадом!
Яростно открыв дверь, я влетел в комнату и бросил весь свой
скарб на пол. Вышел обратно, не менее яростно закрыл дверь на ключ
и двинулся вниз, в ванную комнату. У входа мимо меня промчалась
кудрявая брюнетка с кроваво-карими глазами. От нее веяло теплом и
сладостью, помноженной на свежесть. Она мельком взглянула на меня и
озорно улыбнулась, несмотря на то что я был мокрый и от меня несло.
Улыбнулась и упорхнула прочь. Чуть не плача, я залетел в духоту
ванных комнат, все меньше уверенный в том, что смогу
удержаться.
Чистую одежду я кинул на полку в своей кабинке, а грязную спешно
снял и запинал в дальний угол. Пусть хозяин найдет и пустит на
тряпки. Теплая вода глухо ударяла о мое усталое тело. Под ладонями
ощущался песок, волосы тоже слиплись. В кабинке нигде не было мыла.
Я усиленно натирался, а все мысли были о той девушке. С каждой
секундой мне становилось все отвратней, и в один момент руки
безвольно опустились. Вода, которую еще не удалось точно
отрегулировать, казалась все горячей, воздух заволокло паром.
Я всегда восхищался фанатиками. Чем бы они не занимались, меня
очаровывала их поглощенность любимым делом, вовлеченность в то, чем
они занимаются, и отрешенность от всего прочего, лишнего и
ненужного. Даже если этим лишним была мораль. Все равно. Я никогда
не понимал таких людей, потому что всегда ценил собственный комфорт
и благополучие превыше всего. Не знаю, отчего так получилось, но в
моей системе ценностей, настоящей, а не той, которую я озвучивал, в
моей системе ценностей отдых, развлечение, расслабленность,
удовлетворенность всегда стояли наравне, а-то и выше каких-то
обязательств перед кем бы то ни было. И я ненавидел себя за это. В
университете я тысячу раз недоучивал к занятию или зачету лишь
потому что ленился, откладывал и когда наконец садился за учебник,
все одолеть было уже невозможно. Я словно бы жил и трудился
вполсилы. И ничего, кроме развлечений, мне никогда по-настоящему не
нравилось. Вода становилась все горячей, начиная обжигать кожу. Я
стоял, не двигаясь. В моей голове вдруг что-то щелкнуло, и я
осознал, что прожил жизнь ничтожеством, и умер бы ничтожеством
спустя хоть двадцать, хоть сорок лет, и, умирая, продолжил бы
восторгаться, как грешник ангелами, теми, кто увлечен чем-то
сложным, сложнее чем похоть и чревоугодие. Тот, кто не интересуется
ничем, кроме комфортной жизни, по моему мнению и человеком-то не
считается.