— Да понял! Понял! — Я высвободился и
спросил: — Скажи лучше, кто это вообще был?
Фома пожал плечами.
— Рекрутёры зевнули, не отследили
компрометирующие связи. У оператора из зимнего призыва дядя
рецидивистом оказался, ну и подговорил того по-родственному на
подработку. В Зимске они несколько дел провернули, а в прошлом
месяце засветились по-крупному и в бега подались. Вот только пацан
на пик румба ещё не вышел и способности начал терять, поэтому
решили втихаря к Эпицентру подобраться, кретины.
Я кивнул. Так и есть — кретины.
Но это если нашу внутреннюю кухню
знать, а вот человеку со стороны поддельный пропуск вполне
достаточным условием успеха представляться может.
— Кстати, а ты чего всполошился-то? —
спросил вдруг Фома.
— Сам не знаю, почему покойник
знакомым показался. Может, на плакате «В розыске» его фотографию
видел. Не знаю, — путано ответил я, да расспросов и не
последовало.
Младший сержант подсказал номер
кабинета, и я поднялся на крыльцо комендатуры с ещё меньше охотой,
нежели шёл сюда до того. А всё потому, что ждал меня на разговор не
кто иной как Олег Семёнович Друза.
Но деваться было некуда, добрёл до
кабинета, постучался. Вопреки опасениям разговор пошёл в деловом
ключе, дознаватель задавал толковые вопросы по существу, а я
старался не мямлить и пусть немного скомканно, но всё же отвечал и
особо при этом не запинался.
Олег Семёнович не торопил и не
подгонял, сам постоянно делал какие-то пометки в блокноте и вёл
опрос обстоятельней некуда, вникал буквально во все детали
произошедшего. А потом взял и спросил:
— Почему в нарушение инструкций вы не
прикрывали старшего группы?
Я аж глаза от изумления округлил, не
сдержавшись.
— Да как же так? — возмущению моему
не было предела. — Разве я не прикрывал?!
Дознаватель, постучал пальцем по
своему блокноту.
— Согласно показаниям, вы не привели
к бою табельное оружие и более того — вовсе не взяли его в
руки.
В этот момент собеседник чем-то
неуловимым напомнил Альберта Павловича: на вид такой же мягкий и
дружелюбный, а только ковырни — наткнёшься на сталь. Но, в отличие
от институтского консультанта, Олег Семёнович куда хуже скрывал
свою истинную натуру, слишком уж холодно и требовательно глядели
его голубые глаза.
А с другой стороны — чего ему
лицедействовать? Перед кем комедию ломать?