Пожухлая трава загорелась, и я
ринулся к взметнувшимся среди сухих стеблей языкам огня. Эти два
десятка метров едва ли не пролетел, а там принялся топтать не
успевшее толком разгореться пламя и сбивать его курткой.
— Надо было ехать на полигон, —
сказал самому себе, каким-то чудом сумев предотвратить пожар, затем
оглядел куртку и, убедившись, что посчастливилось не прожечь
подкладку, поспешил к мотоциклу.
Накатила слабость, стало не до
экспериментов — тут бы до расположения добраться.
Обратно уже не гнал, ехал неторопливо
и без резких ускорений; очень уж устал. Когда поднялся в дежурку,
карточная партия была в самом разгаре, а Вову-футболиста куда-то
услали, поэтому никто не помешал устроиться с брошюрами на
диванчике у окна. Думал почитать, а на деле полчаса бездумно
пялился на улицу.
— Как покатался? — спросил Данила
Сигизмундович.
— Отлично покатался, господин
прапорщик, — заявил я, ничуть не покривив душой, кинул взгляд на
часы и поднялся на ноги. — Захар, мне на тренировку пора.
— Иди! — отмахнулся сержант, ни на
миг не оторвав взгляда от карт.
Ну я и пошёл.
Совместное с
новобранцами-десантниками занятие по рукопашному бою прошло без
неожиданностей. Уж не знаю, как они общались между собой, а меня не
цепляли и не подкалывали. Но и отношений наладить не пытались; для
них я оставался непонятным человеком со стороны. Пусть тут и не
наблюдалось такого откровенного снобизма, как у егерей, но
воздушный дивизион, насколько успел понять, тоже стоял наособицу и
цену себе знал. Что пилоты, что авиадесантники — всё белая
кость.
Впрочем, сегодня на меня поглядывали
уже не снисходительно или безразлично, а всё больше с интересом; не
иначе дошли слухи об участии во вчерашней перестрелке. А в самом
конце занятия Николай Тарасович подозвал и предупредил:
— Задержись, это ещё не всё.
Слова инструктора нисколько не
воодушевили, но ситуация к расспросам и уж тем более протестам не
располагала; молча отошёл в сторонку, сел на песок и погрузился в
лёгкий транс. Постарался восстановиться после тренировки, заодно
попытался проделать упражнения по развитию техники алхимической
печи и небезуспешно, не сумел только запустить её при неполном
наполнении сверхэнергией — должным образом уплотнить ту в таких
условиях пока никак не получалось.
Немного погодя освободились
занимавшиеся с новобранцами старослужащие — всё та же четвёрка
бойцов: старшина, сержант и два ефрейтора. К этому моменту они уже
переоделись в спортивную форму, и пришлось приложить немало усилий,
дабы исподтишка не поглядывать на белобрысую девицу, которая в
шортах и футболке смотрелась просто сногсшибательно. В первую
очередь, из-за немаленькой груди и длиннющих ног.