Я не мог сказать, что королевская гвардия презирала меня. Нет, они
признавали меня королём. Можно даже сказать, из кожи вон лезли,
чтобы оправдаться за то поражение, которое они понесли во время
осады замка, ведь это бросало на всех них тень. Куда более важным
было не то что я видел в их глазах, а то, чего я не видел. Я не
видел уважения. То и дело тут и там, мне казалось что после всех
спаррингов на меня смотрели с немым вопросом: как?
Как ты победил нашего короля? Как тебе удалось?
Никто никогда не задал бы такой вопрос напрямую, конечно. Но он
витал в воздухе.
Оставшись наедине с собой и этими мыслями, я стиснул зубы и
потянул на себя жизнь гвардейцев. А затем с размаху ударил кулаком
в латной перчатке в каменную стену.
Удар выбил каменную крошку и образовал большую трещину в
каменном кирпиче.
За время вынужденного безделья я смог частично освоить тот трюк,
что проворачивал бывший король Ганатры. До его силы и скорости мне
было далеко, конечно, но и того, что было хватило бы с лихвой,
чтобы одолеть полдюжины гвардейцев при желании. Это было сродни
короткому, но мощному допингу, что делает тебя быстрее, сильнее,
заставляет отступить усталось и раны. Проблема была в другом.
Подобный избыток жизни был совершенно несовместим с искусством
смерти!
В раздражении я сдёрнул с руки перчатку и внимательно осмотрел
конечность. Чёрные нити под кожей, выжженные в собственном теле
вновь после исцеления, заживали, медленно исчезая.
Нет, если полностью исцелить мастера смерти, он не потеряет все
свои способности. Я всё ещё мог применить любой удар из своего
арсенала. Вот только едва ли я останусь жив и здоров после
подобного. Каналы смерти и средоточие, что выжигали силой смерти
адепты великого искусства в своём теле, были не только
концентраторами, проводниками и конструкторами проклятий: помимо
этого это были ещё своеобразные безопасные зоны, что выводили
опасную энергию наружу, минимизируя вред для остальной части
организма.
Если я запущу серию пожирателей жизни, подобно тому, что
провернул на пляже диких земель, без какой-либо подготовки, от
моего тела останется мёртвый кусок мяса с редкими прожилками живой
плоти.
Даже прилив жизни от тысяч воинов-вассалов рядом не спасёт меня
от такого. Всему есть предел.
Высшие аспекты искусства смерти практически невозможно применить
без подготовки собственного тела, не убив самого себя.