Я мог бы просто создать свой собственный орден взамен церкви.
Однако подчинить уже существующую, активно работающую организацию
выглядело предпочтительнее. Меньше работы. Больше кадров.
— Я не могу принять такое предложение в одиночку. — наконец
ответил магистр. — Нам потребуется созвать совет магистров. Вы
узнаете наше решение сразу, как мы придём к нему, Ваше
Величество.
Больше Логис ничего не сказал. Закончив с обработкой ран, он
коротко поклонился, развернулся, и покинул мои покои.
Предводитель ордена воды кормил меня сообщениями о том, что
совет ещё спорит, почти месяц. А затем они согласились.
Именно в таком, почти беспомощном состоянии я познакомился с
королевским советом, что достался мне в наследство от Элиона.
Он был не слишком велик: состоял всего из пяти человек. Первый
из них — благообразный старик, бывший своеобразным королевским
дворецким и первым советником короля по совместительству, сразу
уведомил меня о том, что уходит на службу к герцогу Шеридану,
потому что служил его семье на протяжении всей жизни и не
собирается менять привычки.
У меня были весомые подозрения, что старик, помимо того, что
заведовал всеми слугами, выполнял разнообразные деликатные
поручения для бывшего короля. Я не препятствовал. Шеридану я был
обязан многим, и, похоже. Тот совершенно не стремился к королевской
власти: положение главнокомандующего его вполне устраивало.
На место старика я назначил Улоса. Впрочем, тот не слишком этому
обрадовался.
— Полагаю, спать мне придётся теперь ещё реже, милорд. — тяжело
вздохнул старый слуга.
— Когда целители закончат, могу превратить тебя в лича. — дёрнул
щекой я. — Ну или могу обучить тебя, как сделать это самому. Тогда
вообще спать не будешь. Хотя ритуал тяжёлый, может потребоваться
помощь.
Мой первый слуга и алхимик размышлял недолго.
— С вашего позволения, милорд, я бы предпочёл сделать всё сам. —
низко поклонился он.
— Как знаешь. Но если сам себя неудачно убьёшь, так и знай, я
всё равно подниму тебя в качестве кого-нибудь попроще и заставлю
работать. А теперь записывай схемы необходимых ритуалов.
Старик немедленно достал из-за пазухи свою книжку, перо,
чернила. Он никогда не жаловался мне на плохую память, однако все
мои уроки предпочитал записывать в свою, личную книгу, и потому
носил писчие принадлежности с собой постоянно. Я не возражал.