Эжен поймал её и, обняв,
прижал к груди.
— Ты это скрывала?
— в самое ухо Калли прошептал он.
Калли зажмурилась и
кивнула.
— Я принадлежу
ему, — прошептала она, — как рабыня. Он сам так сказал.
— Ты принадлежишь
мне, — Эжен запечатлел на её виске невесомый поцелуй, затем ещё один,
ниже, и ещё один. — Теперь — и навсегда. Ты моя жена. Ты прекраснее
всех, кого я знал. И я хочу, чтобы ты никогда не думала ни о ком, кроме меня.
Калли зажмурилась ещё
плотней и кивнула. Её пугалась мысль, что она сама строит для себя
тюрьму — но даже если бы она хотела, не смогла бы сейчас отказать.
Губы Эжена спустились
ниже и продолжали ласкать её шею, медленно двигаясь к плечу.
А затем Калли вдруг
извернулась в его руках, поймала в ладони лицо и поцеловала.
Губы жадно впитывали
чужой вкус, и Эжен так же жадно целовал её в ответ.
Рука Калли скользнула
вниз и, опустившись на пах Эжена, стиснула.
Эжен чуть отстранился,
вглядываясь ей в глаза, и, хотя Калли, казалось, сама вела его, в глазах
герцогини продолжал стоять страх.
— Давай
спать, — попросил Эжен, и первым опустился на кровать.
Калли закусила губу,
отвела взгляд и кивнула.