А ещё потому, что подобного ждали. Я был далеко не первым, кто
убил зверобога, и симптомы усвоения его силы уже были давно изучены
вдоль и поперёк. Да, могло быть отличие в нюансах, но основа
оставалась прежней — раздражительность, агрессия, изменение
характера в более эгоистичную сторону. Некоторые не выдерживали
давления на психику, и получался хищный монстр. Недаром появилась
пословица, что убивший дракона сам становится драконом.
Собственно, меня ещё и поэтому не выпустили с больничного.
Богоборец, теряющий в бою голову от ярости, — мёртвый богоборец.
Так что моё ворчание и бравада ничего, по сути, не решали. Это все
понимали, но всё равно возились со мной, словно с маленьким, за что
я был благодарен и ребятам, и наставнику. И Юлии. Она тоже сдержала
своё слово, и я первым обзавёлся амулетом из клыков медведя и
костяным ножом, покрытым затейливой резьбой в виде головы
медведя.
Форма клинка была простой и древней, как сама жизнь. Расколотая
берцовая кость служила оружием нашим предкам, ещё когда они не
вышли из пещер и не знали ничего, сложнее камня и палки. Но при
этом любой, кто взглянул бы на этот нож, сразу сказал бы, что это
оружие настоящего охотника и воина. Его не хотелось выпускать из
рук, он дарил ощущение мощи, а иногда мне казалось, что вокруг
лезвия воздух дрожит, будто над перегретой землёй в жаркий день. И
нож будто светится изнутри. Бред, конечно, но мне нравилось.
Сейчас клинок был надёжно спрятан в поясных ножнах на ремне за
спиной. Амулет из клыков покоился на груди, под худи, иногда
касаясь свежего шрама, и с виду я ничем не отличался от сотен и
тысяч людей, гуляющих по парку возле ДК. На сцене пели и выступали
артисты разных жанров. Солнышко грело совсем не по-майски, и
постепенно я начал расслабляться, позволив увлечь себя
человеческому потоку. Девятое мая было всеобщим праздником. Люди
всей страны радовались победе над жутким противником и тому, что
остались живы, вспоминали павших и их подвиги. И среди них
богоборцы занимали далеко не последнее место.
Поддавшись всеобщей эйфории, я бесцельно слонялся по парку,
иногда присаживаясь отдохнуть. То и дело мне встречались девчонки
из команды и Матвей. Всё-таки парк был не таким уж и большим. Мико
ходила с Катериной, и это было правильно, всё-таки печатница была
нашим ценным активом, и оставлять её без присмотра не следовало. За
Беллой приглядывал Кузнецов, хотя с виду могло казаться, что как
раз наоборот. На удивление, из этих двух получился слаженный дуэт,
и русская итальянка даже стала меньше дёргаться и психовать, хоть
всё ещё предпочитала образ готической лоли. Но исключительно в
нерабочее время. Наставник строго-настрого запретил превращать
дежурства в балаган и правильно сделал. В бронекомбинезоне
Бенедетти смотрелась не хуже, несмотря на свою миниатюрность, а
может, и благодаря ей.