У нас же, жизнь в штабе армии текла довольно монотонно. О том,
что происходило вне армии, информация обычно доходила запоздалая,
мы питались больше слухами. Газеты получались изредка и, кроме
того, сведения одних явно противоречили другим, а потому уяснить из
них истинное положение дел в России было невозможно. Все носило
характер неопределенный, туманный. Однако, даже и из этих, скупо
долетавших до нас известий, разговоров и слухов, нам было ясно, что
в новой демократической армии нам делать нечего, что мы обрекаемся
на бездействие. Но как долго продлится такое состояние, и каковы
будут последствия, никто из нас сказать не мог.
Каждый день приносил все новые и новые сенсации, значительная
часть коих касалась родного Дона и событий, происходящих там. Слухи
о Доне порой были совершенно невероятные, фантастические, даже
легендарные с точки зрения логики и разума, но мы жадно их ловили,
верили им, или вернее говоря, хотели верить, с какой то тайной
надеждой, что именно оттуда, с Дона, должно начаться общее
оздоровление.
Первым сообразил, что Временное правительство ничего не
контролирует и можно самостоятельно брать власть явочным порядком,
сколько сможешь, генерал Каледин. Уже с мая месяца, внимание всех и
каждого стало сосредоточиваться на популярном имени этого генерала,
герое Луцкого прорыва, бывшего долгое время нашим соседом, в
качестве командующего 8-й армией.
Мне стало известно, что еще этой весной генерал Алексей
Максимович Каледин оставил свою армию ( под явно надуманным
предлогом "болезни"), разочарованный и непонятый даже своими
близкими помощниками и сотрудниками. Покидая армию, он был полон
любви и веры в родной Дон, он верил в крепость старых традиций
казачества. Каледин считал, что только там, на Дону, еще можно
успешно работать. Хотите у себя в России сходить с ума - сходите,
только нас не трогайте. Пахнет сепаратизмом чистой воды, но в
нынешних условиях это был единственно правильный выход. В конце
концов, разным нелепым полякам и финнам потом подарили
независимость, неужели не заслужили ее мы, казаки?
С 18-го июня 1917 года генерал Каледин становится во главе
войска Донского, проведя скорые выборы, как выборный Атаман (а не
наказной, как при царском режиме) и с ним объединяются самозванные
Атаманы Кубанского и Терского войск. Вскоре ему по праву и
достоинству выпадает честь быть демократическим представителем от
всего Казачества на Московском совещании в августе месяце. Отлично
защищал разложившуюся армию бывший здесь генерал Алексеев, но еще
выпуклее обрисовала сложившееся положение казачья декларация,
прочитанная Донским Атаманом и названная изумленными газетами
программной речью Каледина.