Озверевшее от безнаказанности большинство склонялось к тому,
чтобы силой забрать все наличные составы, устроить из них один или
два эшелона и, следуя всем вместе, весело громить попутные станции,
предавая их огню и мечу. Прекрасный план! Настроение солдат было
таково, что никакие увещевания не помогли бы. Что было делать?
Вопрос. Большой вопрос. Пассажирских вагонов почти не было, а если
бы они имелись, то я не дал бы их, дабы этим не узаконить подобных
требований на будущее время. К тому же, разве весь мир принадлежит
этим тупым людям? С чего это они так решили? В этот момент, мое
внимание привлек подходивший мимо поезд, оказавшийся румынским
эшелоном безоружных новобранцев, сопровождаемых вооруженной
командой в 16 человек при одном офицере.
Вагоны были заперты и, как после я узнал, новобранцам
запрещалось выходить на больших станциях. Поезд остановился. На
перроне появился смуглый румынский офицер, цыганского вида. Увидев
одного новобранца, выскочившего из вагона, он подскочил к нему,
схватил за шиворот, и силой водворил обратно в вагон. Наши солдаты,
прервавшие свой бесконечный митинг, наблюдали эту картину с большим
любопытством, но затем какой-то плюгавенький пьяный солдатишка
крикнул:
- Товарищи, не позволим контре издеваться над пролетариатом,
открывай вагоны, выручай своих братьев, бей офицера.
Эти слова оказались искрой, брошенной в пороховой погреб.
Схватив винтовки, озверелые русские солдаты устремились к офицеру,
еще мгновение и он был бы растерзан. Однако, не потеряв присутствия
духа, "мамалыжник" в мгновенье ока очутился возле караульного
вагона и на бегу отдал какое-то приказание румынскому караулу. В
один момент 16 вооруженных человек по команде ощетинились для
стрельбы. Раздался предупредительный залп в воздух, и нужно было
видеть, как сотни вооруженных "революционеров" с исказившимися
лицами от животного страха, бросая винтовки, давя один другого,
роняя жидкий кал, прыснули во все стороны в поисках спасения.
Через минуту станция и ближайший район были совершенно пусты и
долгое время, пока стоял эшелон, я разговаривал с румынским
офицером, обмениваясь мнением по поводу только что происшедшего
инцидента. После понадобились большие усилия коменданта станции и
администрации, чтобы собрать разбежавшихся испуганных солдат и
уговорить их вернуться на станцию. Получив отпор, они сразу стали
спокойны и послушны, как овцы. Покорно сели в товарные вагоны и без
всяких инцидентов были отправлены по назначению. Данный случай стал
для меня поводом для грустных размышлений.