— Ушла и не вернулась. Да?
— Да, — спокойно ответила Рури. — И хоть я стараюсь гнать прочь
эти мысли, они все равно вьются в голове противным роем. «А если он
не вернется?» «А хочет ли он вернуться?» «Зачем он вообще здесь
жил?» И… И…
— Был ли он здесь ради вас?
Рури лишь промолчала в ответ. Гемера встала рядом с ней.
— Ну так спроси его.
— Ты чего? Как? Я не смогу…
— Прямота — друг счастья, знаешь ли. И спокойствия тоже. Кроме
него на эти вопросы никто не ответит, так что берёшь и задаёшь.
— Я так не могу. От этого и мне, и ему станет только
неудобнее.
— Ну, я могу. От твоего лица или от своего, — хитрая улыбка
украсила лицо Гемеры.
— Нет, не надо. Я и так могу представить, что он ответит.
— И что же?
— Как сказать… Видела его потёртый кожаный плащ?
— Видела. Он из него ни раненым, ни спящим не вылез.
— Это мой подарок. Когда он вернул тело мамы, после её упокоения
я долго не подходила к нему, не знала, как его отблагодарить. Но в
однажды заметила, насколько рваным и запачканным был серый плащ, в
котором он ходил. Я, правда, и сама ходила в тех ещё обносках, но
мне в наследство достался мамин гардероб, в котором был её
универсальный боевой кожаный плащ. Он тоже был потрепан, но все
равно находился в лучшем состоянии, чем его. Да и был он из
духовной ткани, в отличие от его плаща.
— Он ходил за стену в обычном плаще?
— Я тоже удивилась. Говорил, что это что-то вроде наследства. До
сих пор хранит его, но особо не распространялся.
— И как ты втюхала ему свой?
— Да, если честно, я тогда не соображала настолько, что просто
подошла посреди улицы и, неспособная вымолвить ни слова, протянула
ему сложенный плащ и застыла. Он долго смотрел на меня, а потом
ответив хрипом: «Ну раз ты думаешь, что все так плохо», — взял его
себе. Тогда я не поняла, но со временем осознала. Он просто не
хотел видеть меня расстроенной, хотя менять одежду не хотел вовсе,
вот и взял его. И что-то подсказывает мне что и сейчас он скажет,
что вернётся, что не стоит беспокоиться, а сам помрёт где-нибудь
там. Такое уже бывало, когда его возвращали в город в состоянии на
грани жизни и смерти, а он через месяц с улыбкой и заверениями, что
все будет хорошо, уходил на новую попытку или другое задание.
— Начинаю понимать. Крутой, добродушный парень, который даже при
смерти не будет честен с кем-нибудь до конца… Знавала я одного
такого, — Гемера облокотилась на перила балкона рядом с Рури.