Похоже, что это именно каторга – наказание, а не простая
изоляция. Хм. Что-то он уже по второму кругу пошел… Нет, ну,
правда! Что, у лоанитов автобульдозеры кончились? Или
экскаваторы-универсалы? Роботов хватает, а они людей туда…
- Старт!
Антон вышел из Сети, и задумался. «Мысли есть?» - бодро спросил
он себя. Мысли были.
Трое суток спустя рейсовый вышел из гипера в паре сотен
мегаметров от пункта назаначения. На экране обзорника калилось
тусклое светило Ортиса – полудохлый красный карлик.
Он больше грел, чем светил – тепла Ортису доставалось изрядно, а
вот с «естественным освещением» были проблемы.
В изолятор бочком зашел парень с «хвостом». Звали его Галиен
Осс, и был он флегматиком по жизни. Поставив прямо на койку поднос
со съестным, Галиен потоптался, и вынул из-за пояса небольшой нож с
наборной рукояткой, в самодельных кожаных ножнах.
- Держи, - сказал он, протягивая клиночек Антону, -
пригодится.
Ломов не колебался и секунды. Провокация? Ха! А чего ему-то
бояться? Он уже сослан! И взял неожиданный подарок.
А Галиен вышел, не прощаясь.
Сунув нож за голенище сапога, Ломов приник к экрану.
Мутно-серый шар Ортиса с желтыми разводами не настраивал на
позитив.
- Пассажирам приготовиться к пересадке!
«Всегда готов». Дверь опять распахнулась, и за нею показались
серые мундиры – охранники, прибывшие на смену.
- Выходим.
Антон не спеша покинул изолятор, и прошагал к переходному
отсеку, за которым был пристыкован бот.
- Заходим.
Выходим-заходим. Выпьем-закусим.
Ломов неторопливо прошагал в обитаемый отсек, где уже сидело
человек двадцать, все в серых спецкостюмах, и скромно присел с
краешку.
На него даже наручники не надели. Это хорошо…
Видать, привыкли, что узники у них смирные, расслабились…
- Расстыковка! Переходим на спуск.
Бот мелко задрожал, и стал отдаляться от рейсовика, слепленного,
как длинный и худой снеговик, из шаров и округлых цилиндров.
- Опять пылевая буря… - проворчал один из вертухаев, глядя в
обзорный экран. Молодой, с пышным чубом, он выделялся среди
остальных – те были в возрасте.
- Опять! – фыркнул его бывалый сосед. – А тут что, иначе
бывает?
- Нет, ну, почему? Бывает…- оспорил это утверждение обритый
наголо, с белесыми ресницами и незаметными бровями.
- Не помню такого. Сколько уже тут отбарабанил, а все одно –
воет и воет, воет и воет…