Заезжаем
во внутренний дворик колодца быстрее, чем хотелось бы, но и этого хватает,
чтобы мозг дал установку телу расслабиться. Отяжелевшие веки прибалдели в тепле
и теперь слипаются, поэтому поднимаюсь вслед за широкой спиной на четвёртый
этаж чуть ли не вслепую и по стеночке.
Кое-как
вставляю ключ в замочную скважину.
—
Пускай брат сам ходит в магазин. Или не набирай столько, — ругают меня, проходя
в обуви вперёд и ставя всё на стол на кухне. — Тебе только тяжести таскать.
Сломаешься.
Мне,
несомненно, приятна такая забота, но в полной мере не могу её сейчас оценить.
Не до этого. Так что вместо благодарностей лезу в маленький пакетик с эмблемой
аптеки и среди упаковки тампонов, ватных дисков, жидкости для снятия макияжа и
кучи коробочек с лекарствами нахожу быстрорастворимый порошок с жаропонижающим.
Мой
лоб накрывает тяжёлая ладонь.
— Да
ты же горишь, — присвистывает Демьян. Это он только заметил, что рядом с ним
шатается ходячий труп?
—
Это от страсти. Ты ж у нас мальчик-огонь, — фыркаю я, зубами надрывая пакетик и
выискивая рядом с раковиной условно чистую чашку.
У
меня отбирают лекарство и болезненных тычком в спину отправляют в гостиную.
—
Иди ложись.
—
Чайник надо вскипятить.
—
Поставлю. Иди.
—
Ща, пельмени хоть в морозилку уберу. А то растают.
—
ЛЕГЛА, КОМУ СКАЗАЛ!
От
повышенных тонов башка ещё больше начинает ныть.
— Не
ори на меня, не имей такой привычки.
— Не
моя вина, что ты с первого раза не понимаешь. Попёрлась она с температурой! За
пельменями. Иди. Я всё сделаю.
—
Ой, да и пожалуйста, — давясь новой порцией кашля и на этот раз уже не сдерживая
его, уползаю в свою, типа, комнату вызывать сатану.
Плашмя
падаю на разобранный диван, утыкаясь лицом в подушку и зычно прокашливаюсь.
Надо переодеться в домашнее, но у меня нет сил. Потому что это надо снова
встать, взять шмотки с кресла, сесть, снять, надеть... Нет. Не могу. Всё, на
что меня хватает — стащить с себя джинсы и с пинка отшвырнуть на пол. Дальше
Бобик сдох.
В
таком виде меня и находят, несколько минут спустя, заходя с дымящейся кружкой.
А мне… мне фиолетово. Сил нет двигаться. Но надо. Неохотно принимаю сидящее
положение, накидывая на коленки одеяло.
—
Держи, — мне протягивают лекарство с приятным лимонным ароматом и три таблетки.
— Я
всё брату расскажу, — хмыкаю я, шмыгая заложенной ноздрей.