Я натянул куртку с капюшоном, включил её обогрев и вышел из
квартиры. Самое неприятное в моём возрасте – это лестницы, но не
менять же квартиру только из-за того, что она на третьем этаже, а в
доме нет лифта! При моём приближении разошлись створки двери
подъезда, и этим решил воспользоваться мёрзнувший под навесом
котёнок. Поймав дурачка и поморщившись от боли в пояснице, вышел за
порог.
– Туда нельзя! – сказал я котёнку. – Там живёт злая бабушка,
которая выкинет тебя обратно. Поломаешь лапки и умрёшь. А я не могу
тебя взять: и ухаживать за тобой тяжело, и самому осталось...
Пригревшись в тёплых руках, малыш решил, что устроил свою
судьбу, и довольно заурчал. Сорок лет в семье жили кошки, после
смерти последней мы решили больше никого не брать. Но я носил с
собой кошачий корм и подкармливал бездомных бедолаг. Очистив от
снега кусочек площадки перед дверью, насыпал из пакета корм
«Кошачье счастье» и положил туда протестующе запищавшего котёнка.
Малыш посмотрел на подачку, потом на меня, и в его взгляде было
столько надежды, что я поспешил прочь от подъезда.
Выйдя со двора, прошёл мимо спортивного комплекса к городскому
парку. От него осталась центральная аллея, остальные деревья
срубили и построили множество ларьков и павильонов. Делать здесь
было нечего, но нужно же куда-то идти? Хорошо, что ноги понесли
меня туда, иначе мы не встретились бы.
Она стояла у меня на пути, простоволосая и без зимней одежды.
Хлопья снега, кружась, падали на мальчишескую фигуру и уже
припорошили гриву волос, по которой можно было издали признать
девочку. Когда я подошёл почти вплотную, она повернулась, заставив
замереть на месте. С красивого лица девочки лет двенадцати на меня
с надеждой и болью взглянули большие серые глаза. Точно так же
смотрел на меня беспризорный котёнок.
– Что с тобой? – спросил я. – Почему ты на улице в таком виде?
Тебе нужна помощь?
Девочка подошла ко мне, привстала на цыпочки и
что-то закрепила на виске. Я машинально потянулся рукой к
закреплённому предмету.
– Не трогай, – услышал из него голос, – иначе мы не
поговорим. Мы можем где-нибудь укрыться? Здесь слишком
холодно, а я не хочу разряжать батареи.
При разговоре её губы шевелились, но не в такт словам.
«Может, немая, – подумал я, – а это прибор, который для них
придумали?»