Девушка вздохнула. Все же, насколько вещи долговечнее людей. Говорят, высокородные живут долго, намного дольше их, простолюдинов. Да только разве ж захочешь такую жизнь, в которой все умрут, а ты останешься и будешь ежедневно вспоминать свое прошлое, всех, кто ушел в загробный мир, кого ты любила? Ей такого точно не хотелось.
Покосившись на сени, где лежало тело деда, она поспешила в уборную и на речку, принести воды, да умыться, а потом взялась за лопату – надо было выкопать могилу. Поначалу дело пошло споро – песчаная почва вскапывалась легко, но потом обнаружилась мерзлая земля с переплетенными тугими коричневыми корнями елки. Пришлось идти за топором, а потом и вовсе признаться себе, что это очень тяжело. И без завтрака еще хуже.
Вернулась в дом, посмотрела на спящего Киарана – у того залегли тени под глазами, осунувшееся лицо будто стало еще бледнее. Кинулась к нему, положила ладонь на лоб – не горячий! Слава богам! Что бы было, вернись болезнь – она не хотела даже думать! В тот самый момент, когда она уже хотела отнять руку, Киаран схватил ее за запястье. Глаза его, темные, как омуты, распахнулись, глядя ей в лицо.
- Это ты! – выдохнул он, отпуская ее.
Потом поднялся, спустив ноги, протер лицо ладонью.
- Сон приснился, будто опять напали, - пояснил он отшатнувшейся Аише, потирающей сдавленное запястье, потом скользнул глазами на ее руки. – Извини.
Девушка следила за ним глазами молча, как он тяжело поднялся, потянулся, оберегая раненое плечо, покосился на нее.
- Что дальше, не думала? – спросил, наконец.
- А что дальше? – недоуменно повторила она тихим голосом.
Волосы Кира отросли и были уже до плеч, завиваясь по всей длине, придавая ему залихватский вид. Аише любовалась им – таким красивым он казался ей, пусть и худой, и небритый, с отросшей щетиной и лохматый.
- Здесь тебе нельзя одной оставаться. Почему вообще вы тут с дедом вдвоем жили?
Она пожала плечами и отвернулась, принявшись накрывать на стол. Раньше как-то повода рассказать не было, да и не так богат был лексикон, чтобы описать все, что произошло. Надев на палец перстень, чтобы суметь выразить все, что решила поведать, девушка, не поворачиваясь к Киарану, принялась объяснять, как ее схватили, как везли в повозке, как она потом сбежала.
Он не перебивал, слушал молча и поражался – этот их император совсем с ума сошел? Столько девчонок погубить ради чего? Нет, не зря граница была закрыта, сосуществовать мирно с таким самодуром нельзя.