Киаран вставал и помногу ходил, все больше кругами, опасаясь удаляться от дома больше чем на сто шагов, но с девушкой до речки медленно, но шагал, а на обратном пути помогал тащить ведро с водой. Однажды запнулся о корягу, да полетел носом вперед, едва успев выкинуть руку перед собой. С кончиков пальцев его сорвалась искра, едва не воспламенив сухую траву, еле успела девушка выплеснуть воду из ведра и застыла, пораженная – магия возвращалась! Значит, скоро он восстановится настолько, чтобы уйти в свой мир, о котором в последнее время все чаще заговаривал, а она сможет отправиться к маме. Ее это и радовало и пугало одновременно – а ну как император еще не успокоился? Вдруг ищет еще? Да еще что с магом делать – не бросать же его, если он так и не сможет к себе вернуться. И взять с собой – стыд какой, в деревне сразу от нее все отвернутся, скажут, гулящая.
Мысли в голове были безрадостные. Так и так придется признаваться, что жила со стариком зиму на заимке, а свидетелей-то и нету. А другого ничего не придумать. Разве что сказать, что в землянке поселилась, которую сама и вырыла, когда убежала. Да тоже вранье. Врать Аише не умела, раскусят сразу. А там ей один путь – черный платок на голову, да вон из деревни. Гулящим среди порядочных жителей места не было. Мама рассказывала, как однажды, еще когда она была замужем, в их селе одну женщину улучили в недостойной связи с несколькими мужчинами. Говорили, что она принимает их за деньги, слышали из ее домика смех, стоны и характерные звуки. Что за звуки – мама не сказала, вернее, строго ответила, что девушкам знать не положено, но в тюремной камере Аише поняла, про что мама говорила. Так вот, женщину ту староста выволок за волосы из дома и протащил голую по главной улице в назидание другим. А за околицей ей кинули рубище и платок черный, да велели больше не возвращаться. Так и ушла она неведомо куда, осиротив троих ребятишек. Их раздали в разные семьи на воспитание, а в войну все сгинули. Как уж удалось Жураве с дочкой убежать – она не рассказывала. Первые детские воспоминания Аише были в лесу – как собирали ароматную землянику, складывали ее в лукошко, а некоторые ягодки в рот. Сладкие земляничины раскатывались по языку и небу, обволакивая своим соком рецепторы и заставляя жмуриться от вкусноты. Рот и сейчас наполнился слюной – вот бы попробовать эту ягодку опять.