– Что он здесь делает? – возмущенно обратилась она к матери, теперь уже её вгоняя в краску.
– Елена, не сейчас, – прошептала она ей. – Помолчи и сядь.
Девушка не стала спорить с княгиней и села на диван, настороженно глядя на гостя. Что могло привести барона в дом, где ему не рады?
– Итак, – Виктор снова по-хозяйски уселся в кресло. – Раз все в сборе, пора озвучить цель моего визита.
Мужчина внимательно оглядел всех троих и вынес свой вердикт:
– Судя по лицам, Олег Иванович вам ничего не рассказал. А он ведь в курсе. Да, Олег Иванович? И у него была масса времени вас предупредить заранее.
Женщины уставились на главу семейства. Тот хотел бы спрятать голову под ковёр, словно страус, но это неприлично… Поэтому он просто молчал, прижав кулак к щеке.
– Что ж, в таком случае эта обязанность ложится на мои плечи, – продолжил барон. Он достал бумагу, аккуратно свернутую и перевязанную лентой. – Это – закладная. Ваш дом находится в залоге. Бумага подписана князем Орловым Олегом Ивановичем. Прошу вас.
Он протянул документ Натали. Та, пребывая в шоке, машинально взяла протянутый свиток. Дрожащими пальцами сняла ленту и развернула свиток. Пробежав глазами несколько строчек, женщина уронила голову на руки, а бумага с шелестом легла на ковёр.
– Мама, – бросилась к ней девушка и прямо в платье уселась на колени возле неё. Одной рукой она обнимала мать, второй взяла с пола документ. Прочитала.
– Что это значит? – спросила несильная в юридических делах Елена.
Натали отняла руки от лица и сказала ей:
– Это значит, что наша усадьба нам больше не принадлежит.
– Как это? – не понимала девушка.
– Твой отец поставил наш дом на кон в казино. И проиграл, – голос её сорвался, слёзы бежали из глаз против воли. Женщина до последнего старалась держать лицо – какое унижение! Натали как раз всё прекрасно поняла.
– Кому же тогда принадлежит дом?
– Тому, кто выиграл партию в покер, я полагаю.
– А кто выиграл? – Елена от шока с трудом понимала, что происходит.
– Барон Виктор Гинцбург. Раз бумага находится у него, – женщина вопрошающе глянула на мужчину.
Он, всё это время молча наблюдавший за ними, кивнул:
– Верно, Наталия Дмитриевна.
– Что же, – вскочила на ноги Натали. От гнева она вся дрожала, голос её срывался. – Мне всё ясно. Вы пришли сказать нам убираться отсюда?