— Вернешь после приема! — Селедка увидела, что я с любопытством разглядываю камень, и поспешила поставить меня на место.
— Конечно!
Даже обидно стало: за кого они меня принимают!
Образ был почти закончен, осталась только вуаль. Хип открыла шкатулку, стоящую на туалетном столике, и извлекла нечто тонкое, похожее больше на облачко или клочок тумана, чем на вуаль.
— Разве она спрячет мое лицо? — удивилась я. — Она ведь совсем прозрачная.
Лаурина тетка не снизошла до ответа, молча закрепила на моей голове необходимую для помолвки деталь. Я ее почти не ощутила, окружающий мир лишь чуть-чуть подернулся дымкой. Вуаль не мешала ни дышать, ни видеть. Но когда я посмотрела на себя в зеркало, то очень удивилась: мое лицо до губ закрывала плотная непроницаемая пелена.
— Эта ткань из мира Зесс, — объяснила мифрау.
— Зато не зря губы накрасила, — усмехнулась я.
— Встань, я еще раз на тебя посмотрю.
Я осторожно поднялась на ноги. Сама себе я казалась хрупкой, словно стеклянная ваза. Будто сделаю шаг — и сломаюсь пополам. Как только живут эти изнеженные барышни? Я всего один день леди, а уже чувствую, как расклеиваюсь в кисель.
— Лаура! — раздался крик.
Я увидела в зеркале, как в спальню к дочери стремительно влетел ректор Голридж. «Лаура? — удивилась я. — Где?» А потом заметила, что он смотрит на меня. Сдернула вуаль. Его взгляд, озаренный надеждой, мгновенно погас, хотя он еще несколько секунд пристально вглядывался в мое лицо, будто не верил своим глазам.
— А… это ты, — тускло произнес ректор.
Плечи его опустились.
— Ты действительно похожа на мою дочь.
Замешательство минейра Голдриджа длилось недолго. Он вежливо улыбнулся мне, кивнул сестре, вынул из кармана часы, намекая на то, что время на исходе.
— Сядь, бестолковая! — проворчала селедка. — Зачем ты трогала вуаль, теперь снова поправлять!
Но придиралась она от волнения: что бы мифрау ни говорила, она тоже нервничала. Опасную авантюру затеяли эти двое. Если обман раскроется… Хотя какое мне дело до их секретов? Сыграю роль, получу свои три серебрушки, перейду без экзаменов на пятый курс и думать забуду про этот сумасшедший день.