– Понимаешь, Романова, – засмеялся эксперт, – в Москве найдется мало людей, которые звонят тебе на службу, а затем начинают удивляться, обнаружив разыскиваемый объект в рабочем кабинете. Это нелогично! Вот набери ты номер зоопарка и услышь мой нежный голосок, тут твое изумление было бы понятно.
– Очень даже логично, – возразила я, – ты вполне мог быть на выезде.
– А перл про быстроухого оленя? – хмыкнул Федя. – Сильное заявление! Назови еще хоть одну блондинку, способную на подобное высказывание.
Я решила не обращать внимания на зубоскальство Бологоева.
– Федюнчик, окажи любезность, помоги!
– Опять разбирать чьи-нибудь каракули? Уволь! Я занят по горло, – решил избавиться от меня эксперт.
– Нет-нет, речь идет вовсе не о моих служебных делах, – пустилась я на хитрость, – Вовка заболел.
– Костин? – встревожился Федор. – Что с ним?
Я на секунду замялась. Не очень-то красиво ставить в известность о проблемах майора его сослуживца, но мне на самом деле требуется проконсультироваться у специалиста, показать ему результаты УЗИ, а Катя уехала в командировку, связи с ней нет.
– Отвечай немедленно, – потребовал Федя, – не молчи!
Я приняла решение.
– Можно я приеду? По телефону не сумею описать проблему, у меня при себе его УЗИ и анализ крови.
– Давай, – без лишних колебаний приказал Бологоев.
– Закажи пропуск и никому не говори о моем приходе.
– Лучше поторопись, Мата Хари, – отозвался Федор. – Да не заходи в общую комнату, встретимся в тридцать пятой.
Когда Бологоев увидел листок с черно-белыми пятнами, он цокнул языком.
– Это не УЗИ.
– А что? – удивилась я. – Врач сказал, Вовку просветили аппаратом.
– Умных машинок, при помощи которых теперь, на беду, можно изучить больного со всех сторон, напридумывали много, – нараспев пробубнил Федор, уставившись в непонятное мне сочетание линий.
– Врач сказал, что делали именно УЗИ.
– Угу, ясненько, – закивал Бологоев. – Ну, таперича колись! Зачем Костин поперся к коновалу?
Я изложила историю про тошноту и боль в желудке, Федор прищурился.
– Интересное кино.
– Так плохо? – испугалась я.
– Ваще, блин.
– Онкология?! – помертвела я.
– Ага, была, – закивал Бологоев. – Судя по представленному тобой материалу, объекту изучения хреновее некуда.
– Он умрет?!
– Ну, подобный поворот событий неудивителен, рано или поздно все мы в ящик сыграем, – равнодушно сообщил Федька, взял со стола булочку, откусил от нее, потом, спохватившись, протянул мне остатки плюшки. – Хочешь? Угощайся!